Лэндон и Шей. Разбитые сердца

В понедельник стало очевидно, что Моника и Реджи – пара. Это было чертовски странно, потому что я был почти уверен, что его интрижка с Трейси закончилась меньше сорока восьми часов назад. За выходные может многое измениться – особенно когда ты подросток. Гормоны бушуют с такой силой, что уследить за тем, кто с кем встречается, практически невозможно. Моника позаботилась о том, чтобы обзавестись ручной копией Эминема, и при каждом удобном случае ослепляла меня злой ухмылкой, означавшей: «Ревнуешь?»

Не очень, Моника.

С каждым разом, когда я ее видел, она выглядела все хуже и хуже. Я хотел узнать, как у нее дела, хотел убедиться, что она ест и, по крайней мере, пытается спать, но со временем понял, что я не тот человек, которым она хочет меня видеть. Поэтому лучшим решением было держаться на расстоянии.

Тем не менее меня ужасно раздражало то, что я видел ее рядом с Реджи. Этот дурак не был достоин времени ни одной девушки в мире. Включая Монику. Я отправил ей сообщение о том, что он жестокий проблемный козел, но она велела мне не лезть не в свое дело.

Отвернувшись от этой странной парочки, я подошел к Эрику, стоявшему у своего шкафчика.

– Ты слышал? Моника и Реджи, кажется, вместе, – сказал я, похлопав его по спине.

– Да, они все время тусовались вместе на вечеринке, – сказал Эрик низким голосом.

Он не повернулся ко мне лицом и казался непривычно вялым. Эрик всегда был настоящим жаворонком. Он ходил и распевал песни из «Звуков музыки» в семь утра так, словно это было совершенно обыденной вещью.

– Что с тобой? Ты выглядишь уставшим. Слишком бурная вечеринка? – спросил я.

Наконец он повернулся, и я увидел расплывшийся на его лице фингал. Я поднял бровь, задавая безмолвный вопрос «Какого хрена?». На выходных ребята (и Рейн) забрасывали меня сообщениями о вечеринке у Реджи, приглашая меня прийти и повеселиться, но я их игнорировал, потому что между встречей с Шей и тусовкой у Южной Прелестницы я безусловно выбирал Шей.

Честно говоря, в последнее время я бы выбрал Шей в абсолютно любой ситуации.

– Что, черт возьми, с тобой случилось? – выпалил я, оглядывая его сверху донизу.

Он поморщился и покачал головой.

– Ерунда. Это неважно, – пробормотал он.

– Чувак, у тебя половина лица черно-синяя. Это не ерунда.

– Просто забудь об этом, хорошо, Лэнд?! – отрезал он.

Да, именно так – Эрик, спокойный, непоколебимый Эрик, огрызнулся.

Не просто огрызнулся – он огрызнулся на меня.

В этот момент мимо нас прошел Реджи, обнимвший за плечи Монику, и, увидев Эрика, с отвращением покачал головой.

– Сраный педик, – пробормотал он.

Я напрягся и выпрямил спину.

– Что ты только что сказал? – рявкнул я, заставив Реджи посмотреть в мою сторону.

– Не ты, Лэндон. Остынь, – сказал он.

– Это он с тобой сделал, Эрик? – прошептал я.

Нахмурившись, Эрик кивнул. Кровь в моих венах закипела. В этом мире осталось так мало вещей, которые действительно были мне дороги, и всего лишь крошечная горстка людей, за которых я готов был отдать свою жизнь. Так вышло, что Реджи решил прикоснуться к одному из них, – и это было нехорошо.

Стиснув зубы, я направился к Реджи.

– Что ты сказал? – повторил я.

– Я сказал «педик», – повторил он, указывая на Эрика. – У этого придурка хватило наглости явиться ко мне домой, а потом я обнаружил его бухим и целующимся в моей спальне. Это чертовски мерзко. Миру не нужны такие больные люди, как…

Больше ни слова, козел.

Я заткнул его ударом в лицо. Девяносто девять процентов моих доводов в пользу того, чтобы врезать Реджи, были связаны с Эриком, но один процент я оставил для самого себя. Я хотел дать ему по роже со дня его появления в школе.

Реджи отшатнулся назад, как гигантская неуклюжая горилла. Он провел рукой по губе, вытирая кровь.

– Ты, кусок дерьма, – зарычал он, прежде чем броситься на меня, но мой кулак уже был наготове.

Он толкнул меня к шкафчикам, и спустя секунду мы оба оказались на полу, кувыркаясь, как две злобные обезьяны. Он дал мне несколько затрещин, но мне удалось перевернуться и снова ударить его кулаком по лицу. Я собирался делать с ним то же, что он сделал с моим другом, – бить его до тех пор, пока его лицо не станет черно-синего цвета.

Вокруг образовалась толпа, и потребовалось несколько учителей, чтобы нас разнять.

– Реджи! Лэндон! К директору. Сейчас же! – крикнул мистер Таймс.

Нас обоих уволокли учителя, и мистер Таймс посмотрел на меня с явным разочарованием. Но, черт возьми, я уверен, что в свое время даже Ромео нанес пару-тройку ударов.

Я потер глаз. Реджи сильно ударил меня кулаком – по щеке стекала кровь. Я поднял голову и увидел, что моя любимая пара карих глаз смотрит в мою сторону. Шей испуганно прижимала к груди учебники. Переживала ли она из-за самой драки или из-за меня? Я знал, каким я могу быть. Я знал, что бывает, когда меня охватывает ярость. Я не хотел, чтобы она видела эту сторону моей личности. Я не хотел, чтобы она осуждала меня за моих демонов.

Но потом я посмотрел на ее губы. Они слегка приоткрылись и беззвучно произнесли:

– Ты в порядке?