Лэндон и Шей. Разбитые сердца

Она беспокоилась обо мне. Несмотря на то, что я был разбит и ранен, несмотря на то, что я был похож на одичавшее Чудовище, моя Красавица все равно видела меня настоящего и беспокоилась о моем самочувствии.

Я кивнул.

Да, Цыпа.

Я в порядке.

* * *

Директор Киф был пожилым мужчиной с бородой – и животом – Санта-Клауса. Я давно не появлялся в его кабинете из-за драки. После смерти Ланса я не чувствовал необходимости выплескивать свою агрессию таким образом. Тем не менее директор Киф, похоже, ничуть не удивился моему прибытию. Как будто он ожидал, что рано или поздно это произойдет.

– Мне уже начало казаться, что вы прошли этот этап, мистер Харрисон, – произнес он низким и строгим голосом.

Да, да, мне тоже, директор Киф.

Реджи сидел рядом со мной, и я с нескрываемым удовольствием наблюдал за тем, как его лицо меняет свой цвет. Ему было чертовски неловко.

Прекрасно.

Он не заслужил ни капли комфорта.

Несмотря на то что Реджи явно проиграл нашу битву, держать язык за зубами он так и не научился. Директор Ким вышел из кабинета, чтобы отнести документы, и мы остались один на один.

Реджи стер кровь с лица и тихо пробормотал себе под нос:

– Ты ведешь себя, как сраный придурок, только потому, что я трахаю твою телку.

Мои кулаки сжались, но я не отреагировал. Я не хотел позволить ему снова проникнуть мне под кожу. Кроме того, Шей хотела, чтобы я стал лучше. Я тоже этого хотел. Хотел стать лучше. Поэтому я не собирался реагировать на его провокации. По крайней мере, я не собирался этого делать до тех пор, пока он снова не заговорил:

– Так и есть, я трахаю твою бывшую телку, и мне не терпится нагнуть нынешнюю. У Шей такой сладкий ротик. Эта дырочка на ее лице будет выглядеть чудесно, когда я заткну ее своим членом. Бьюсь об заклад, хорошая девочка даже скажет мне «пожалуйста» и «спасибо» после того, как проглотит мою сперму, – с издевкой произнес он, и это стало его смертельным приговором.

Мы дрались прямо в кабинете директора – и наша драка заключалась в том, что я прижал его к полу и несколько раз подряд врезал по его безмозглому лицу.

– Лэндон! Что здесь происходит?! – закричал директор Киф, врываясь в свой кабинет с недоумевающим взглядом.

Он поспешил оттащить меня, и Реджи попытался встать на ноги.

– Видите, директор Киф? Он снова напал на меня, – солгал Реджи, поскуливая, как побитая собачонка. – Я ничего ему не сделал. Очевидно, что он не умеет себя контролировать и злится из-за того, что я встречаюсь с его бывшей девушкой. Я никогда ни с кем не дрался. Я не такой. Я слишком уважаю вас и ваших учеников, чтобы так себя вести.

Клянусь, Реджи настолько глубоко засунул голову в задницу Кифа, что еще пара слов, и он стал бы есть его же дерьмо.

Директор Киф на это купился. Может быть, он просто привык, что я являлся причиной проблем. Или у него просто не было опыта общения с такими, как Реджи, – зато был долгий опыт общения с такими, как я. Он знал, что я часто доставляю неприятности, – это был факт. Чего он не знал, так это того, что хрен из Кентукки был куда хуже меня.

– Просто держите кулаки при себе, мальчики, – строго приказал директор Киф, при этом его взгляд был направлен исключительно на меня. – Реджи, я принесу тебе еще один пакет со льдом. Лэндон?

– Да?

– Сиди смирно.

Принято.

Родители Реджи примчались в школу и подняли обеспокоенный южный гвалт, вызванный тем, что их «милый медвежонок» стал жертвой драки.

– Совсем на него не похоже! – объявила его мать, явно не подозревая, что из себя представляет ее ребенок. – Мой Реджи никогда в жизни никого не ударит. Он хороший мальчик. Должно быть, его спровоцировали, – сказала она, оглядывая меня с головы до ног.

Я не сказал ей ни слова. Достаточно скоро она узнает правду о «мальчике», которого воспитывает. Никто не может вечно держать свои скелеты в шкафу – даже Южная Прелестница.

– В эти выходные он устроил вечеринку у вас дома, – бросил я вслед его родителям, выходившим из кабинета. – Проверьте шкаф с алкоголем.

Глаза Реджи вылезли на лоб – он явно не ожидал, что я его сдам. Да, это был совершенно неуместный удар ниже пояса, ну и что с того? В тот день я чувствовал себя особенным подонком, потому что у такого, как он, хватило наглости причинить вред моему другу.

Я просидел в кабинете директора до тех пор, пока в школу не приехал мой отец. Мама все еще была в Европе и наслаждалась жизнью. Она оставляла мне ежедневные голосовые сообщения, но я ни разу ей не перезвонил. Думаю, она знала, что заслуживает мое молчание.

Однако я все же написал ей СМС о том, что я жив. Я все еще злился, но не хотел, чтобы она сильно волновалась.

Папа закопает меня живьем. Я знал, что он будет зол как минимум потому, что из-за моих неприятностей ему пришлось тащиться сюда из Чикаго в середине рабочего дня. Я не ошибся – он вошел в кабинет с чертовски раздраженным выражением лица. Мой отец никогда не разбрасывался словами – его лицо говорило само за себя.