Ленин и Парвус. Вся правда о «пломбированном вагоне» и «немецком золоте»

В ПОНЕДЕЛЬНИК, 9 апреля (27 марта по старому стилю), в 15 часов 10 минут Владимир Ильич с Крупской, Зиновьев с женой и сыном, Арманд со своей золовкой Константинович, ленинцы Сковно, Миха Цхакая — всего 32 человека, из которых 19 человек были большевиками, а 6 — бундовцами, отправились в путь. Ульяновы выехали из Цюриха вначале в Берн, а оттуда уже, со всеми вместе — в Германию через пограничный со Швейцарией германский Тайнген (Тинген).

Континентальная часть маршрута Ленина выглядела так: Цюрих — Берн — Штутгарт — Франкфурт-на-Майне — Берлин — порт Засниц. Далее — морем до Швеции, и через всю Швецию — на границу с русской Финляндией с последующим проездом через всю Финляндию.

Конечной же целью была Россия.

Россия!!

Крупская писала в своих воспоминаниях: «Ехали мы, Зиновьевы, Усиевичи, Инесса Арманд, Сафаровы, Ольга Равич, Харитонов, Линде, Розенблюм, Бойцов, Миха Цхакая, Мариенгофы (Мирингофы. — СХ.), Сокольников. Под видом россиянина ехал Радек (тогда немецкий социал-демократ-эмигрант. — СХ). Всего ехало 30 человек, если не считать четырёхлетнего сынишки бундовки (Буня Хеймовна Йоговская. — С.К.) Сопровождал нас Фриц Платтен». Крупская забыла о ещё одном большевике — грузине Д. С. Сулиашвили.

Таможенный досмотр багажа швейцарскими таможенниками при пересечении границы выявил у выезжающих излишки шоколада, которые были конфискованы. В остальном обошлось, и начался пересчёт пассажиров. Большевичка Елена Усиевич позднее вспоминала: «Каждый из нас выходил с задней площадки вагона, держа в руках клочок бумаги с… порядковым номером… Показав этот клочок, мы входили в свой вагон с передней площадки. Никаких документов никто не спрашивал, никаких вопросов не задавал…»

Наконец, граница пересечена. Следующая остановка — немецкая станция Готтмадинген, куда перегнали вагон. Всех опять пересчитали, а затем в вокзальном зале ожидания для пассажиров третьего класса подали ужин.

Характерная деталь! Ехали хотя и «пораженцы», но ехали они в страну вражескую, и немецкой стороне было выгодно, чтобы проезжающие составили по возможности наиболее выгодное представление о положении в Германии. Так что на тарелках разносили огромные свиные отбивные с картофельным салатом. Оплатил обед, скорее всего, немецкий Красный Крест, как и питание в дороге. Но разносили еду, как писала Усиевич, «худенькие, изжелта-бледные, прямо-таки прозрачные девушки в кружевных наколках и передничках».

Такое не придумаешь, а Усиевич продолжает: «Достаточно было взглянуть на дрожащие от голода руки девушек, протягивающих нам тарелки, на то, как они старательно отводили глаза от еды, на их страдальческие лица, чтобы убедиться, что давно уж в Германии не видят ничего подобного. И мы совали в руки официанткам нетронутые тарелки с кушаньем».

Крупская написала об этом так: «Немцы старались показать, что у них всего много, повар подал исключительно сытные обеды, к которым наша эмигрантская братия не очень-то была привычна». Что да, то — да! Во всяком случае для четы Ульяновых в последние эмигрантские полгода свинина оказывалась роскошью — довольствовались кониной.

Еще один казус произошёл во время остановки во Франкфурте. Эмигрантам выходить из вагона запрещалось, а Платтен, зайдя в вокзальный буфет, купил там пива, газет и попросил нескольких случившихся на вокзале солдат за вознаграждение отнести пиво в вагон своим подопечным. Солдаты, растолкав охрану, ворвались в вагон, и последующую картину описал Карл Радек: «Всякий из них держал в обеих руках по кувшину пива. Они набросились на нас с неслыханной жадностью, допрашивая, будет ли мир и когда. Это настроение солдат сказало нам о положении больше, чем это было полезно для германского правительства… Больше мы никого всю дорогу не видели».

Но из окна вагона было видно не так уж мало. По словам Крупской, «поражало полное отсутствие взрослых мужчин: одни женщины, подростки и дети были видны на станциях, на полях, на улицах города».

К слову, в первые дни по приезде в Питер Крупскую — по контрасту — «поражало обилие солдат, заполнявших все трамваи»… Нет, не Ленин и большевики развалили царёву армию, а сам разваливающийся царизм увлекал вслед за собой старую армию в историческое небытие.

ИЗ ГОТТМАДИНГЕНА выехали утром в прицепленном к поезду на Франкфурт вагоне смешанного типа, так называемый «микст» — половина купе мягкие, половина — жёсткие.