Ленин и Троцкий. Путь к власти

«По внешности, – писал Ленин, – как будто бы ничего не произошло, вся машина должна продолжать идти, как и шла, – только внутри порвалась какая-то струна, и вместо прекрасных личных отношений наступили деловые, сухие, с постоянным расчётом: по формуле si vis pacem, para bellum^[147]»^[148].

«Заявление редакции “Искры”» было опубликовано в сентябре 1900 года. Оно прозвучало как объявление войны всем другим течениям в российском рабочем движении. В отличие от первоначального проекта, составленного «тройственным союзом», окончательный вариант заявления обличал не только «Рабочую мысль» и Эдуарда Бернштейна, но и «Рабочее дело», а также Петра Струве (на этом особенно настаивал Плеханов). Если проект заявления был написан Лениным в достаточно примирительном ключе^[149], то финальный вариант заявления отличался уже непримиримым тоном:

«Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определённо размежеваться. Иначе наше объединение было бы лишь фикцией, прикрывающей существующий разброд и мешающей его радикальному устранению. Понятно поэтому, что мы не намерены сделать наш орган простым складом разнообразных воззрений. Мы будем вести его, наоборот, в духе строго определённого направления. Это направление может быть выражено словом “марксизм”, и нам вряд ли есть надобность добавлять, что мы стоим за последовательное развитие идей Маркса и Энгельса и решительно отвергаем те половинчатые, расплывчатые и оппортунистические поправки, которые вошли теперь в такую моду с лёгкой руки Эд. Бернштейна, П. Струве и многих других»^[150].

Открытое осуждение «легального марксизма» и упоминание имени его ведущего представителя было поворотным моментом. Струве, однако, не пошёл на немедленный разрыв с марксистами и даже опубликовал несколько статей в первых номерах газеты. Между тем переговоры Ленина и Струве, состоявшиеся за границей в конце 1900 года, привели к открытой конфронтации. Высокомерные требования Струве о повышении его авторитета в работе редколлегии были преданы огласке. Отношения между марксистами и той леволиберальной тенденцией, которая прикрывалась именем «легального марксизма», как позднее пояснял Ленин, были первым примером эпизодического соглашения между русскими марксистами и представителями иных политических течений. Не делая никаких принципиальных уступок «легальным марксистам» и поддерживая непримиримую критику их политических отклонений, Ленин, однако, был готов заключить с последователями Струве практическое соглашение. Такой шаг был необходим, поскольку нелегальное положение не давало оснований для продвижения социал-демократической работы в России, обмана полиции и цензуры, а также борьбы за привлечение внимания более широкой аудитории. Но этот же шаг в самого начала таил в себе сущностное противоречие. Это было единство двух принципиально несовместимых тенденций, и победа одной тенденции над другой являлась необходимым условием для разрешения этого противоречия.

Прежде казалось, что перевес на стороне «экономистов» и ревизионистов. Российское рабочее движение ощущало, как его руками и ногами привязывают к колеснице либерализма. Эта политическая субординация стала возможна именно благодаря активному участию «легального марксизма». Появление «Искры», которая, встав на бескомпромиссную точку зрения в отношении «экономизма» и ревизионизма, защищала интересы рабочего класса и критиковала либералов, в корне изменило ситуацию. Теперь уже Струве и его единомышленники перешли к обороне. Но Пётр Бернгардович по-прежнему пытался использовать своё имя и влияние, чтобы получить контроль над новым журналом «Современное обозрение», который планировалось строить на старых, давно дискредитировавших себя идеях. Жалобы Струве на то, что Ленин якобы «использовал» его, совершенно беспочвенны, ведь прежде сам Струве прибегал к своему значительному влиянию для искажения основных идей пока ещё незрелой российской социал-демократии и превращения её в простой придаток либерализма.