Ленин и Троцкий. Путь к власти

Вступление в борьбу ссыльных российских лидеров решительно склонило чашу весов в пользу Плеханова. Ещё находясь в Сибири, Ленин сформировал «тройственный союз», в который, помимо него, вошли Мартов и Потресов. Этот союз должен был объединить свои силы с группой «Освобождение труда». Была поставлена задача – воссоздать партию вокруг подлинно марксистской газеты. Для этого требовалось установить контакты с Плехановым и его соратниками, находящимися в европейском изгнании. В начале 1900 года, отбыв срок ссылки, Ленин нелегально приехал в Санкт-Петербург, где встретился с Верой Засулич, посланной сюда специально для установления прочных связей с российскими организациями. Последующие месяцы ушли на подготовку к изданию новой газеты «Искра». Состоялись встречи с представителями социал-демократических групп в разных регионах европейской части страны. Ленин с единомышленниками были приятно удивлены тем приёмом, который был оказан им в различных кругах. К лету 1900 года всё было готово к установлению прямого контакта с группой Плеханова.

Ленин отправился в Швейцарию в июле, возлагая на эту поездку большие надежды. Однако его приподнятое настроение длилось недолго. Нервы Плеханова, имевшего за плечами горький опыт раскола «Союза русских социал-демократов за границей», были на пределе. Он стал угрюмым, обидчивым, а к новичкам был склонен относиться с крайним подозрением. Обсуждение важных вопросов между Плехановым, Аксельродом и Засулич, с одной стороны, и Лениным и Потресовым, с другой, проходило в крайне напряжённой атмосфере. Гостей из России потрясла нетерпимость и резкость тона Георгия Валентиновича. Положительный исход переговоров, казалось, висел на волоске. В статье «Как чуть не потухла “Искра”?», написанной Лениным вскоре по возвращении в Россию, ясно видно, какое болезненное впечатление произвело на Владимира Ильича поведение Плеханова:

«Мою “влюблённость” в Плеханова тоже как рукой сняло, и мне было обидно и горько до невероятной степени. Никогда, никогда в моей жизни я не относился ни к одному человеку с таким искренним уважением и почтением, vénération, ни перед кем я не держал себя с таким “смирением” – и никогда не испытывал такого грубого “пинка”»^[145].

Плеханова можно было понять. Он несколько раз терпел неудачу в работе с прибывшей из России молодёжью и никак не мог оправиться от удара, нанесённого ему новым поколением в «Союзе русских социал-демократов за границей». На это накладывало свой отпечаток отсутствие единого мнения о том, что делать дальше. Ленин и другие, стремясь максимально восстановить силы движения в России, пошли на ряд уступок Струве. Так, например, в проекте заявления редакции «Искры» говорилось, что газета открыта для взглядов самых различных оттенков. Плеханов ухватился за этот недочёт и выплеснул свой гнев на изумлённых гостей из России. Этот инцидент проливал значительный свет на положение дел внутри группы «Освобождение труда». Долгий период изоляции от рабочего движения в России не прошёл для Плеханова бесследно и имел крайне негативные последствия.

Много позже, в 1922 году, в пятую годовщину Октябрьской революции и в четвёртую годовщину смерти Плеханова, Троцкий выразил сильные и слабые стороны Георгия Валентиновича следующими словами: