Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942

Самоотверженно работали в это «смертное» время медики. Условия блокадной зимы резко снизили возможность оказания медицинской помощи населению. В течение декабря 1941 г. почти все больницы перестали получать электроэнергию, что привело к остановке работы операционных, рентгеновских, перевязочных, физиотерапевтических и других кабинетов. Температура в больничных помещениях упала до +2–7 градусов, прачечные прекратили стирку белья, а ручная не могла обеспечить даже самых необходимых нужд медицинских учреждений. Госпитализированные больные находились в холодных, почти не отапливаемых, полуосвещенных палатах. Работа медицинского персонала больниц протекала в очень тяжелых условиях. Хирурги работали в операционных, отапливаемых «буржуйками» и освещавшихся керосиновыми фонарями. При огромной заболеваемости ленинградцев больничная помощь в стационарных лечебных учреждениях являлась одним из важнейших средств спасения населения осажденного города. Однако, несмотря на принятые энергичные меры по увеличению коечного фонда, удовлетворить потребности в госпитализации зимой 1941–1942 г. не было никакой возможности. Медицинский персонал продолжал самоотверженно оказывать помощь больным и раненым даже в периоды налетов вражеской авиации и артиллерийских обстрелов города. В холодных и полутемных кабинетах врачи вели прием амбулаторных больных.

Огромные трудности были и в деле оказания помощи больным на дому. Вследствие большого количества больных врачи иногда посещали их на другой день после вызова. Превозмогая усталость и собирая последние силы, врачи пешком преодолевали изнурительный путь к больным, на котором их часто настигала смерть. Выполняя во время артобстрела срочные вызовы к тяжелобольным, погибли врач поликлиники № 35 М. А. Смирнова, врач поликлиники № 37 М. Лобанова и многие другие[535].

Несмотря на экстремальные условия жизни в блокадном городе, не прекратились полностью занятия в школах. Правда, число учащихся в них значительно сократилось: к январю 1942 г. почти 36 тыс. человек занимались в бомбоубежищах и около 1200 старшеклассников, продолжавших обучение на протяжении всей зимы 1941/1942 учебного года[536]. В конце декабря 1941 г. школы по разрешению Исполкома Ленгорсовета прекратили занятия, и только 39 школ продолжали занятия без перерыва[537]. Рассказывая о том незабываемом времени, ученики 7-го класса 148-й школы писали в своем коллективном дневнике: «Температура 2–3° ниже нуля. Тусклый зимний свет робко пробивается сквозь единственное небольшое стекло в единственном окне. Ученики жмутся к раскрытой дверке печурки, ежатся от холода, который резкой морозной струей рвется из-под щелей дверей… Глаза слезятся, читать тяжело, а писать совершенно невозможно. Мы сидим в пальто, в галошах, в перчатках и даже в головных уборах…»[538].

В связи с начавшейся в декабре 1941 г. массовой смертностью в блокированном городе резко возросло число детей, оставшихся без родителей. Действовавшие на середину декабря 1941 г. 17 детских домов не могли принять всех детей-сирот, и потребовались чрезвычайные меры по борьбе с беспризорностью, которые, к сожалению, были приняты с опозданием. Если в середине декабря 1941 г. в детских домах находилось 2020 детей, то на 1 января 1942 г. – 2730[539], т. е. за эти критические дни декабря 1941 г. в детские дома было вновь определено немногим более 700 детей.