Ленни идёт домой

К новому полнолунию весь двор оказался залит талой водой, она уходила медленно и неохотно. Но Ленни знала, что стоит постоять череде по-настоящему теплых дней, как земля просохнет. Однако было сыро и пасмурно, моросил дождь вперемешку с белыми хлопьями, снег расползался клочьями по земле. Сороки скакали по голым веткам кустов, умудрялись таскать зерно у куриц, которых мать выпустила в клеть у южной стены сарая. Ленни отгоняла их палкой и свистом, но наглые птицы возвращались, поблёскивая изумрудными перьями в хвосте – точь-в-точь такими же, как камень в перстне сэра Кристофера. Ленни увидела его года два назад, когда отец взял ее с собой на ярмарку. Перстень, сверкающий прямо поверх кожаной перчатки. Еще запомнился удивительно нежный, глубокий голос, запах лаванды и чего-то еще – пряного, того, что мама изредка бросала в суп. Отец и сэр Кристофер разговаривали, и отец накрывал её голову ладонью, чтобы она не вертелась. Больше ничего она не запомнила. Они знали друг друга очень давно. Еще даже Ос не родился, да что там – даже маму отец еще не повстречал. Это она вскользь поняла, из обрывков фраз. Мама сэра Кристофера не любила. «Он справедлив, Хель, – говорил отец. – Зря ты так. Эту землю он мне пожаловал за службу, теперь я волен заниматься тем, чем хочу. Больше я в поход не пойду, поверь». И он приобнимал мать за плечи, но на всё равно сердито хмурилась. Не верила. И оказалась права. Ленни вздохнула.

Куры раскудахтались, сорока насмешливо стрекотала.

«Кыш!» – Ленни запустила в неё камнем. Он шлёпнулся в лужу, птица даже не повернула голову. Ленни могла попасть, глаз у нее был меткий, но калечить наглую красотку не хотелось. Если перебить крыло, она еще до рассвета угодит в лисьи зубы. Пусть красуется. Словно услышав ее мысли, сорока проскакала по двору и вспорхнула на самый высокий столб изгороди. Ани и Кани тянули к ней ручонки, щебетали. Сорока качнула хвостом и полетела в сторону леса.

– Ленни! – мама крикнула из окна. – Принеси воды. Девочек не бери, ручей высоко поднялся, утащит. Калитку, смотри, запри!

– Хорошо!

Ленни подскочила к крыльцу, схватила ведерко и в припрыжку бросилась к калитке. Близнецы семенили следом.

– Нет-нет-нет! – она рассмеялась. – Мама не разрешает, – вывернулась из цепких ручек и проворно выскользнула за калитку. Набросила веревочную петлю на столб забора. – Я скоро. Присмотрите за курами, отгоняйте сороку, если она вернётся.

Ленни любила ходить за водой. Прямо за домом начинался овраг, весь в скальных уступах, словно в ступенях. Прыгая с камня на камень, она быстро спустилась вниз. Редкие деревца торчали на склоне, а у воды были заросли погуще. Верба тронула ее ща щеку пушистой веточкой, когда она проходила мимо. «Ну, здравствуй, подружка, неужели ты уже цвет набрала?»

Ручей вспучился от талого снега, шумел, бежал, обдавая брызгами. Надо было забросить ведро подальше, на глубину, и тянуть осторожно – вести – чтобы ведро не разбилось о камни. Ленни знала самое удобное место. Как раз под вербочкой. Там вода не скакала, вырываясь из каменной теснины, а текла широко, правда, сейчас она так разлилась, что стоять приходилось на самом краешке, придерживаясь рукой за свисающие ветки.

Противоположный склон оврага взлетал к небу совсем отвесно – сплошная скала. А что там дальше, на той стороне, Ленни не знала. Здесь проходила граница их земли. И владений сэра Кристофера. Их дом стоял на краю. Дорожка меж сосен, по которой приезжал поверенный и заказчики, вела к озеру. На дальней стороне озера стоял замок. С воротами и мостом, который поднимали толстыми-претолстыми цепями, наматывающимися на колесо. Отец рассказывал ей и братьям, как рыли ров и отводили воду. Герб от восхищения даже рот приоткрыл, хотя ему уже было лет десять тогда. Сэр Кристофер сам придумал и построил свой дом, как и отец – свой.

Ленни задумалась и чуть не выронила потяжелевшее ведро. Оступилась, вода мгновенно пропитала мягкие башмаки. Она поджала пальцы на ноге. Брррр, какая холодная. С усилием вытянула ведро.

Возвращаться всегда было труднее, уже не попрыгаешь: если расплещешь воду, мама отправит обратно и наградит взглядом, который леденее водицы будет. Ленни напрягла руки и спину, стараясь идти ровнее, но ведро всё равно тянуло вбок. Приходилось останавливаться и перехватывать поудобнее. Сдувала лезущую в глаза чёлку. Светлую. Как лен. У мамы такая же коса. И Ос той же масти. А вот Герб и близняшки – в папу. Он темноволос и голубоглаз. В носу защипало, Ленни сердито шмыгнула и зашагала быстрее.

Папа уехал так неожиданно. Он, конечно, раньше часто ездил и в город, и на ярмарку дважды в год… Ленни остановилась у калитки, но ведро на раскисшую землю не ставила. Свободной рукой открыла ее. Ани и Кани кидали камни в огромную – в полдвора – лужу. Вода была еще кое-где смешана с талым снегом, и они с упоением метили в эти рыхлые островки.