Леонид Бредихин

Война пощадила старших братьев. Виктор ранен был, контужен, после излечения вновь возвращался на фронт и войну закончил в звании майора в мае 45-го в Будапеште. Умер он на 87-м году жизни в Харькове, в январе 2005 года.

Александру тоже пришлось повоевать. Но судьба хранила и его – алтайский парень без ранений, как заговоренный, дошел до Берлина! Воевал Бредихин очень хорошо, не раз был награжден боевыми орденами. В свои 19 лет он уже командовал взводом управления огнём артиллерийской батареи. После войны Александр Титович остался в армии, сейчас он – полковник в отставке, живёт в Санкт-Петербурге.

Все-таки, огромное значение имеют для человека корни его родового древа – оба брата Бредихины, сыновья боевого офицера, в лихую годину, когда потребовалось защитить Родину, с честью выполнили свой воинский долг. По сути, продолжив дело своего отца, они тоже стали достойными офицерами, только теперь уже советскими, а не царскими.

И самому младшему из братьев Бредихиных тоже было уготовано служение Родине, но на ином поприще…

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ДЕРЕВЕНЬКА МОЯ

У поколения, которому принадлежит Леонид Бредихин, детство было трудным. Стоит вспомнить хотя бы голод 1932 года. Это был тяжелейшее время, когда люди ели и лебеду, и мякину, и крапиву, когда многие в мучениях умирали от истощения. Дети ходили с распухшими от голода животиками. Это всё было. Леонид Титович до сих пор помнит горькие рассказы матери о тех временах, о том, как страдала она от того, что не всегда могла досыта накормить своего младшенького, самого любимого сыночка. И как почти всё своё детство Лёнечка подолгу и тяжело болел – видимо, сказывались на его здоровье последствия того голодного времени.

Но постепенно жизнь в стране налаживалась после потрясений, вызванных коллективизацией. Крестьяне, насильно объединённые в колхозы, постепенно накормили не только себя, но и страну. Вернее даже будет сказать, сначала страну, а потом себя, так как колхозный механизм с его системой распределения по трудодням хорошо регулировался государством. Оно, в конечном счете, определяло, что оставить крестьянину, а что отдать государству. Но, как бы там ни было, а к середине 30-х годов жизнь в деревне заметно улучшилась.

Как мы уже знаем, семья Бредихиных по разным обстоятельствам часто переезжала. Так что, в Егорьевском районе Алтайского края Леониду довелось жить в трёх сёлах: Титовка, Сросты и Егорьевка. При этом самое продолжительное время он жил в Сростах, девять лет – с 1937 года по 1946 год. Здесь окончил и школу.

Итак, вот «деревенские» впечатления Леонида Титовича:

«Сросты – это большое село протяжённостью около пяти километров. Надо сказать, что все три села, где прошло моё детство, разместились вдоль громадного лесного массива. Это хвойный бор, состоящий преимущественно из сосны. Протяжённость бора более 400 километров, он тянется от Семипалатинска до Барнаула. Ширина его в этой местности составляет 60 километров. За Барнаулом бор соединяется с Новосибирской, а затем – с Томской тайгой, а дальше разливается необозримое «зелёное море» сибирской тайги.

От Титовки до села Сросты расстояние всего 12 километров, а от Срост до районного села Егорьевка – 18 километров. В лесу рядом со Сростами находится большущее озеро, называется оно Горькое. Длина его около 20 километров, озеро и широкое, и глубокое. Название своё оно получило от вкуса воды, неизвестно, почему, но из него даже скотина пить отказывалась.

Климат в этих местах очень благоприятный для здоровья. Зима с крепкими морозами и метелями, жаркое, солнечное лето, продолжительная и красивая осень, когда, как сказал поэт, «в багрец и золото одетые леса».

Постройки во всех деревнях, в которых мне довелось жить в ту пору, в основном из леса; из кирпича домов не было даже в районном центре. Только средняя школа в Егорьевке была кирпичная, двухэтажная.

Скромнее, деревянная, была школа в Титовке, но и она была по-своему красива, прежде всего, своей патриархальностью. Построенная еще до революции на деньги деревенской общины, она стоит на том же месте до сих пор, хотя уже и не используется по назначению – рядом новая школа, в которой сейчас слишком даже просторно – все меньше детей в наших деревнях…