Леонид Бредихин

Вообще же, учиться Леониду в школе было необыкновенно легко, знания мальчик схватывал буквально на лету. Отличался он своими способностями потом и в техникуме, и в институте. И всегда с благодарностью вспоминал своего первого учителя Валентина Евгеньевича Байтова – необыкновенно доброго человека, скромного и предельно корректного даже с первоклассниками. Друзья называли его в шутку Валентин Интеллигентович за чрезвычайную мягкость в общении и высочайшей пробы, буквально рафинированную, культуру.

Сросты, середина 30-х годов. Политическая жизнь в стране, как теперь говорят, стабилизировалась. Оппозиция находилась там, где ей, по мнению товарища Сталина, самое место – или в тюрьме, или на кладбище. Правда, ещё пока не вся. Врагов народа продолжали активно отстреливать. В 1936 году страна приняла новую Конституцию, которая поставила окончательную точку в победе нового общественного строя.

После некоторого недовольства ходом коллективизации крестьяне поняли, что с новой властью бороться – всё равно, что плевать против ветра. Объединившись в колхозы, а их на территории Сростов было организовано четыре, люди начали привыкать к новому коллективному труду, и многим это даже понравилось.

Крестьянский труд – он круглогодичный, как в единоличном хозяйстве, так и в колхозе. Самый напряжённый период приходится на уборочную страду, когда должны работать все трудоспособные колхозники. На посевных же работах, на сенокосе, как правило, были заняты лишь специалисты и техника. Здесь работали в основном мужчины

– трактористы, сеяльщики, прицепщики, сенокосильщики, копнильщики и прочие. А женщины имели возможность заниматься домашним хозяйством. Это тоже был нелёгкий труд, но он кормил всю семью.

Короче, приспособились крестьяне к новой жизни, и в предвоенные годы село уже крепко стояло на ногах.

Вспоминая деревенское детство, Леонид Титович размышляет:

«Мне думается, что коллективизм, общинность – они присущи русскому человеку, как могучая национальная черта, несвойственная другим народам. Люди постепенно поняли, что и в крестьянском хозяйстве труд может быть общим, и это даже в какой-то мере облегчает, снимает заботы, тревоги, отводит в сторону частные проблемы. Мне кажется, что русского человека разъединение может погубить. Может быть, именно поэтому сегодня процветают пьянство, алкоголизм, наркомания и другие пороки, причина которых кроется именно в том, что человек брошен на борьбу за выживание в одиночку. Американец – может, европеец – может, они индивидуалисты по своей сущности, а вот русский пропадёт. Ему нужно плечо, а оно из-под него выбито. Ведь таких, каким был мой дед Семён Шевченко, на самом деле осталось очень мало.

Очень большую роль в культурном развитии деревни во второй половине 30-х годов сыграло кино. Особенно, когда оно стало звуковым. В нашем сельском клубе была киноустановка. Киномеханик привозил из района банки с кинолентами, и мы могли за совершенно символическую плату по нескольку раз смотреть один и тот же фильм.

Кинофильмы «Весёлые ребята», «Волга – Волга», «Цирк» буквально всколыхнули и молодых, и старых. Расправив плечи, ребята ходили под мелодию «Легко на сердце от

песни весёлой», которую мысленно повторяли про себя. А мотив «А, ну-ка, песню нам пропой, весёлый ветер» заставлял, задрав голову, идти навстречу трудностям. Все фильмы, все песни вызывали патриотический настрой, благие порывы. Никаких специальных лекций по патриотизму в школах никто не читал.

Иногда критикуются некоторые кинофильмы за то, что они, якобы, лакируют реальную жизнь в деревне. Я не согласен. Такие фильмы, как «Трактористы», «Кубанские казаки» были нужны. Они звали вперёд, показывая, что жизнь в деревне можно и дальше улучшать, если относиться к труду, как показано в кино. Что плохого в том, что на экране изображаются работающие на поле женщины, и при этом они поют песни?

Вообще, если посмотреть глубже в историю России, то можно увидеть, что деревня всегда несла в себе тонкую и глубокую культуру: фольклор, народные гуляния, празднества. И мне думается, что городская культура базируется на том, что она получила от деревенской культуры. Это было видно и во времена А.С. Пушкина: несмотря на усиленный прилив в ХIХ веке французской культуры, Россия не потеряла своего истинно русского лица. Это наблюдалось и в ХХ веке. Очень жаль, если Василий Шукшин окажется последним «деревенским» писателем, и культурная эстафета по маршруту