Леонид Ильич Брежнев. Генсек великой державы времен счастливого застоя

Культура поведения человека зависит не от национальности, а от воспитания и врожденных свойств личности. В обществе не изжиты контрасты: недоброжелательство и зло существуют рядом с добром, похвала – рядом с порицанием. О русофобии много писали и говорили, а я столкнулась с нею впервые только летом 1969 года на Украине, когда приехала со своей семьей отдыхать в село Охримовку (в то время оно называлось Ефремовкой). Приехали мы по рекомендации знакомых, которые там в это время уже отдыхали. Хозяйка, у которой мы сняли комнату, оказалась очень приветливой и услужливой. «Наверно в этом селе все украинцы такие же добросердечные», – подумала я и жестоко ошиблась. После купания в лимане 6-летняя дочь простудилась. Лежа в постели с температурой и кашлем, она попросила купить черного украинского хлеба. Он на Украине был ароматный и очень вкусный, а цена смехотворная, всего 11 копеек. В магазин его только что завезли, и я заняла очередь. Впереди меня стоял местный житель с двумя мешками в руках. Когда подошла его очередь, он стал наполнять их буханками хлеба. Наполнив один мешок, подставил второй. Весь хлеб с полок оказался в его мешках. «Какая же у него семья большая, что столько хлеба съедает», – удивилась я. На прилавке осталось полбуханки. Я подумала, что мне этого хватит. И вдруг он потребовал положить и этот кусок хлеба в его мешок.

– Оставьте мне этот кусок, у меня ребенок заболел, хлеба просит.

– Клади, клади в мешок, – обратился он к продавщице. – Понаехали сюда нахлебники, из-за них мне скоро свиней кормить будет нечем.

Я была поражена: здесь, оказывается, свиней откармливают хлебом, а моему больному ребенку даже куска не оставили. Я стала возмущаться, но это еще больше озлобило мужика и продавщицу. А ведь я ничего плохого им не сделала. Я вспомнила, как перед войной в станицу на Дону, где жили мои родители, приехала с Украины семья: двое девочек – 17 и 14 лет – с родителями. Они сняли жилье в доме через дорогу от усадьбы моих родителей. У них кроме нескольких чемоданов ничего не было. И моя мать носила им все, что у нее было на огороде, и молоко от своей коровы, а для девочек варила любимые ими вареники с творогом, обжаренные в сметане. Другие соседи тоже приносили им все, что могли. Такими были нравы у донских казаков. А теперь украинцы отказались дать моему заболевшему ребенку кусок хлеба, причем не своего, а государственного, и за мой счет. Вернулась я из магазина со слезами. Хозяйка дома, у которой мы остановились, оказалась не такой русофобной. Она тут же взяла у соседей взаимообразно хлеб и принесла мне. Сейчас ее уже нет в живых. Но здравствует ее сын и отдыхавшие там москвичи, которые, безусловно, помнят этот жуткий случай, что совершенно потряс меня отсутствием у людей человеческих чувств. Года три назад в Охримовке отдыхали знакомые, от которых я узнала, что продавщица, уже глубокая старушка, жива, а мужик с мешками уже на том свете вместе со своими свиньями.

Больше я туда не ездила, но через несколько лет меня пригласили знакомые украинцы отдохнуть во время отпуска в Днепропетровске. Я поехала и, к своему ужасу, увидела точно такую же русофобию, как в Охримовке. Я не знала украинский язык. В магазине продавцы, услышав мое московское произношение и узнав у меня, откуда приехала, поступали точно так же, как 10 лет назад в Охримовке. Я стала покупать продукты на рынке, там никто не спрашивал, откуда я приехала, им нужно было быстрее распродать свой товар. Рынок там был больше, чем все московские рынки того времени, вместе взятые. Он буквально ломился от продуктов, особенно много было молочных изделий, фруктов, овощей и свинины. Не было только колбасы, вернее была, но вареная самодельная. Все было баснословно дешево. Яблоки можно было купить по 20 копеек за килограмм, крупные сочные груши за 40 копеек, мед продавали по четыре рубля за килограмм!

Глава 19. Алкоголизация населения

Безмерное питье приводит к нарушению ума и к безвременной смерти.

И.Т. Посошков

Вскоре после вступления Леонида Ильича Брежнева в должность Первого секретаря ЦК, уже в 1966 году, Советский Союз по производству и употреблению спиртных напитков опередил многие страны мира. На прилавках магазинов появился новый сорт водки – «Столичная», очищенная от посторонних примесей. Она вскоре вытеснила шведский «Абсолют».