Лепестки Белладонны

Мира раздала автографы и направилась в отель. Она уже гостила здесь и была рада вернуться. Коридоры и вестибюль украшали старинная мебель, бархатные шторы, длинные ковры, а на стенах висели картины в позолоченных рамках. «Люкс» состоял из двух комнат: спальни-гостиной и ванной. Кровать с балдахином занимала большую часть пространства, по бокам расставлены тумбочки, на одной лампа в абажуре и телефон для связи с персоналом; у большого окна стол и стул из темного дерева, у стены – того же цвета шкаф и комод. Эльмира любила маленькие пространства, но человек с клаустрофобией вряд ли бы выдержал недели в таком жилище.

Удобнее было бы расположиться в квартире, но, увы, жить вместе Джек пока не согласится, а Мире хотелось быть к нему максимально близко. Она положила цветы и подарки от поклонников на кровать, а сама подошла к стене: провела ладонью по белым обоям. Там – за сантиметрами бетона – бьется сердце Джека. Интересно, чем он занят? Мира предоставила ему время освоиться, перед тем как пригласить на ужин в лучший ресторан Дрездена. К сожалению для Эльмиры, встреча планировалась деловой: ужинать с ними напросился режиссер клипа. Клаус Лурье – истинный трудоголик, поэтому он настоял на обсуждении рабочего процесса, не дожидаясь Франка Штольца.

В Дрезден с Белладонной полетели телохранитель Карл (он сопровождал ее по Европе) и новый ассистент – темноволосая азиатка по имени Ким. «Ким, Вим, какая разница», – сказала Мира, когда Франк попытался узнать, почему Вим покинул должность. Штольц же в день вылета сообщил, что задержится из-за срочных дел. Что может быть важнее клипа Белладонны?! Раньше Франк не пропускал совместные полеты, и внутри Миры кипела обида, а также что-то похожее на ревность: у менеджера кто-то появился? Ради кого он бросил ее?

Эльмира сухо сказала в трубку:

– Мы на месте.

– Я прилечу завтра, обещаю, – заверил Франк.

– Угу. – Она ковыряла ногтями мягкий плед. – Ну, пока.

– Сара отказалась сниматься в клипе. Твоя танцовщица ушла.

– Ага. – Плед приятно щекотал подушечки пальцев.

– А с ней и Грета, – добавил менеджер.

– Печа-а-а-ально, – протянула Мира. Ее мысли витали далеко. Она решала, что надеть на ужин и куда пойти завтра. – Найди других, Франк.

– Найти других? Они твои подруги!

– Они рабочий персонал, – холодно ответила Мира.

– Как Вим? Он поэтому уволился? Ты сказала ему обидную чушь?

– Вим? Кто это? – Певица демонстративно зевнула. Меньше всего ей хотелось говорить о неудачнике Виме.

Франк молчал, и Мира решила, что менеджер повесил трубку. Взглянув на дисплей, она поняла, что ошиблась, и минуты разговора стремительно утекали в бесконечность. Горло обожгло возмущение: Франк не поехал с ней, бросил в другом городе самой разбираться с режиссером и смеет стыдить?! Разумеется, Мира не могла рассказать, что Сара ушла из-за угроз, хотя расстались певица и танцовщица спокойно: Белладонна помогла Саре устроиться в коллектив другого артиста, а Сара за это обещала держать язык за зубами. Видимо, Грета последовала за Сарой из-за танцевальной солидарности. Правда, Мира не была уверена, существует ли такое.

Воспоминания о шантажистке Саре прервал усталый голос Франка:

– Что с тобой происходит?

– С тобой что происходит? – Мира не повысила тон, но голос, будь он грифелем карандаша, сломался бы от напряжения. – Я в Дрездене, чтобы сниматься в клипе. Мне плевать на непрофессиональных танцовщиц.

– Ты и про меня так скажешь? – прямо спросил Франк. – Выкинешь, когда перестану быть полезным?

– Не начинай…

– Начал, Белладонна, уже начал.

Она, под стать Штольцу, долго молчала. Тихо выдохнула:

– Ты другое дело. Ты… мне дорог.

– Но я не знаю тебя! – возмутился Франк. Он будто вкладывал в эти слова накопленную за годы сотрудничества обиду на ее холодность. – Твой бывший менеджер, Дэвид, это твои первые отношения, верно? Может быть, он расскажет мне, почему ты порой поступаешь как сука?

Мира вздрогнула. Слова о первом менеджере отдались внутри давно забытой болью. Сердце словно превратилось в острый осколок – каждый удар по ребрам причинял боль.

– Зачем ты заговорил о Дэвиде?

– Вы состояли в отношениях. Наверное, он был тебе дорог? – в голосе Франка сквозила горькая усмешка. – Или для него ты тоже притворялась?

«Утаивать – не равно притворяться», – мысленно возразила она.

Но вслух ответила другое:

– Я такая, какая есть, Франк. Люди уходят, и я их отпускаю.

«А как же Тристан?» – опять возразила. Но теперь – себе.

Мира чувствовала жар щек, вспоминая, как пригласила Джека на ужин. Льюис мигом согласился, и счастливая Мира убежала к себе. В ожидании совместного вечера она принялась наводить уют, чтобы бездушный номер напоминал ее квартиру в Берлине. Жилье Эльмира купила, когда заключила контракт с Франком, хотя певица редко бывала дома, ей нравилась собственная двухкомнатная квартира в скандинавском стиле.