Les Arcanes. Ole Lukoie (СИ)

— Эй, — Исин подлетел к двери, усаживаясь прямо напротив ребенка, — не смотри на это, слышишь меня?

Мальчик не слышал. Он смотрел сквозь Чжана, и его черные как ночь глаза не выражали ничего. Лицо его было похоже на застывшую маску. Ни страха, ни непонимания, ни каких-либо других эмоций. Это выглядело пугающе. Разве можно было оставаться равнодушным, наблюдая что-то подобное?

— Не смотри, — повторил Чжан, гипнотизируя мальчишку. — Закрой дверь. Закрой. Чертову. Дверь.

Ребенок не двигался. Исин слышал звуки ударов, слышал тихие всхлипы женщины и полные злости крики мужчины, и абсолютно не понимал, как можно смотреть на все это с таким спокойствием. Ведь даже он, взрослый человек, который всякое видал, боялся повернуть голову. Он не мог смотреть на это, осознавая, что бессилен помочь, поэтому предпочитал не замечать. Как и все люди.

Исин хотел сказать что-то еще, но снова появился белый туман, пожирая пространство вокруг вместе со звуками. Последними в нем растворились черные как ночь глаза. И снова пустота. Клубы дыма окружали Исина. Время шло, но туман почему-то не рассеивался как в прошлые разы. Он шумел. Еле слышно. Звук был мягким и почти неуловимым, похожий на тот, когда гладишь что-то шерстяное. Если не прислушиваться, это было похоже на тишину. И сквозь нее прорывались голоса. Не дожидаясь, пока туман рассеется, Исин пошел на них.

— Ты такой же никчемный, как и твоя мать! — кричал мужской голос. — Может быть, поэтому она бросила тебя?

— Не говори так о ней! Она любила меня и никогда бы не бросила! — слышался в ответ звонкий детский голос.

— Да? — усмехнулся мужчина. — Тогда где же она?

— Уверен, что это твоих рук дело, — почти что прорычал ребенок. — На этот раз ты точно ее убил…

Послышался звонкий хлопок. Исин вздрогнул от неожиданности. Это точно была пощечина.

— Не смей так разговаривать со мной, мелкий засранец, — голос мужчины понизился и стал звучать угрожающе, — я даю тебе крышу над головой, кормлю и одеваю тебя, а вместо того, чтобы поблагодарить меня за это, ты ноешь о том, что тебя бросила твоя шлюха-мать. Тебе стоит хорошенько пересмотреть свои взгляды на жизнь…

Исин озадачено моргнул. Два раза. Он не думал, что был в состоянии судить о том, что происходит по куску диалога, но понимал, что ничего хорошего. Определенно, в той стороне было что-то не очень радужное. Поэтому он, кивнув каким-то своим мыслям, пошел в противоположную сторону, откуда слышались задорные детские крики. В той стороне явно веселились дети, а если они веселились, значит, это было какое-то радужное воспоминание, наполненное счастьем. Иначе ведь не может быть, так?

Молодой человек ускорил шаг, вырываясь из белой дымки облаков прямо на улицу, однако уже на подходе он заподозрил что-то неладное.

— Не трогай меня, — послышался тихий голос.

— Иначе что? — задиристо послышалось в ответ. — Позовешь свою мамочку? Ах да, ты не можешь, она ведь тебя бросила!

И около пяти детей залились глупым злорадным смехом. Исин поджал губы. Он никогда еще так не ошибался. Разве мог он знать, что и это воспоминание может быть неприятным? Кажется, он забыл, что дети бывают очень жестокими. В чем-то даже хуже взрослых, потому что не в состоянии осознать смысла и разрушительности своих действий. Они не понимают, что такое боль. Не в этом возрасте.

Мальчишка, на которого было обращено все внимание толпы детишек, лишь смерил их презрительным, вполне осознанным для ребенка его возраста, взглядом, и отвернулся, будто теряя интерес. В этом мальчике Исин безошибочно смог распознать Чондэ. По его самодостаточности и пугающе черным глазам, абсолютно пустым и уставшим, будто этот мир уже успел утомить маленького ребенка лет семи.

— Мама! Мама! — начал верещать мальчишка, корча рожи, чтобы подразнить Чондэ. — Где же ты? Почему ты меня бросила? Мама! Ты такой никчемный, что даже собственной матери не был нужен!

— Смотри, чтобы твоя с тобой так не поступила! — Чондэ вскинул голову, прожигая мальчишку полным ненависти взглядом. — Будь я на ее месте, я бы тебя еще в колыбельке придушил.

Исин, который все это время презрительно смотрел на кучку детишек, раздраженно поджимая губы, повернулся к Чондэ, удивленно смотря на него, будто бы не верил, что он мог сказать подобное.

— Они, конечно, козлы, но это было уже слишком, — проговорил Чжан, будто бы его услышат.

— Уверен, твои родители тебя даже не планировали, но раз уж родился, не топить же тебя в реке…

— Ах ты!.. — пискнул мальчишка, багровее от злости.

— Спроси у них, как домой придешь, — хмыкнул Чондэ и, выпрямившись, направился прочь, оставляя удивленных и растерянных детей позади.

— А ну стоять! Да я тебя…