Лес повешенных

Двор, который с первого взгляда поражал своими необъятными размерами, по сути дела, состоял из двух дворов – когда-то между двумя хозяйствами стоял забор, но его снесли солдаты и на его месте уныло и одиноко торчал журавельный колодец. В дальнем конце двора виднелись новые постройки, а за ними, до самого склона холма, поросшего низкорослым густым ельником, тянулся цветущий сливовый сад. У дощатого сарая, по-видимому недавно построенного и служившего, очевидно, гаражом, блистая на солнце никелем, стояло в ряд несколько мотоциклов, и человек пять солдат, вооруженных тряпками и ведрами с водой, усердно мыли два автомобиля. У крыльца штаба толпилось в ожидании распоряжений несколько военных разных родов войск; ожидаючи, они прохаживались вокруг дома – одни о чем-то разговаривали вполголоса, тихонько посмеивались, дабы не вызвать гнева его превосходительства, который не переносил шума.

У колодца, посреди двора, стоял капитан-претор и разговаривал с каким-то сугубо штатским человеком лет пятидесяти, розовощеким, мягким и кротким, одетым наполовину по-городски, наполовину по-деревенски. Пузатый претор разглагольствовал, неистово жестикулируя, а кроткий штатский смотрел на него не то испуганно, не то удрученно и временами озабоченно вздыхал и покачивал головой.

– Вот и вы, голубчик вы мой! – радостно приветствовал претор появление Бологи. – Фу! Гора с плеч!.. Представьте, поручик Дарваш свалился в лихорадке, а завтра как раз слушается весьма важное дело... Я был в отчаянье! Его превосходительство запретил нам привлекать людей с фронта. Мы были как без рук!.. Спасибо, голубчик! Хорошо, что генерал вспомнил о вас!.. Ах, как вы вовремя!..

Здороваясь с ним за руку, Апостол мрачно спросил:

– Меня только затем и вызвали?

– А зачем же еще?.. Его превосходительство, по своему обыкновению, желает сам вас проинструктировать, – пояснил претор с живостью и энергией удивительной в столь тучном человеке. – Надо во что бы то ни стало покончить со шпионажем!.. Здесь почва кишит шпионами, Болога! Стоит нам что-нибудь задумать, об этом тут же узнает неприятель. Пора с этим покончить! Раз и навсегда! На днях, как вы знаете, готовится важная акция, а мы окружены предателями, шпионы орудуют под самым нашим носом! Куда это годится?.. Конечно, не моя вина, я давно докладывал его превосходительству, что патриотизмом тут и не пахнет. Но он не придал этому значения, думал, что я преувеличиваю. Считал, что мы у себя на родине... И вот вам, нате! Вчера вечером жандармы задержали в лесу целых двенадцать вредителей, они якобы пасли скотину вблизи от линии фронта... Как это вам нравится? Целая диверсионная группа! Что скажете? Вот я как раз до вашего прихода толковал об этом с местным старостой. Призывал его к бдительности! Настоящее осиное гнездо!..

Поручик Болога нетерпеливо перебил:

– А я зачем вам понадобился? Сами бы и управились, меня оставили в покое!..

Староста вздохнул и опять покачал головой, а претор с еще большим жаром накинулся на поручика:

– Вот все вы так! Норовите увильнуть от дела! Трибунал для вас нечто третьесортное. А если уж хотите знать, то все ваши подвиги полностью зависят от нас! Да-да! Войну невозможно выиграть одними пушками да беготней с криками «ура!». Такие времена прошли! Теперь дело решают не столько руки, сколько мозги. Из-за подобного отношения в нашей дивизии до сих пор нет постоянно действующего военного трибунала, хотя он предусмотрен по штату. Всякий раз приходится на аркане тащить людей. Нехватка офицеров – вовсе не оправдание! Трибунал должен быть! Если бы каждый из вас трудился так же, как я, у нас был бы трибунал. Совмещаю же я две должности – и претора, и следователя. А если бы каждый так? Разумеется, работаешь на износ, как вол... Все бы так!.. Знайте, что без постоянного военного трибунала нам не добиться полной победы!..

Претор, хотя и был кадровым военным, офицером, панически боялся смерти, дрожал при каждом взрыве снаряда, испуганно затыкал уши. Ему все время казалось, что штаб находится чересчур близко от линии фронта, и потому он подыскивал для своей канцелярии самые укромные и безопасные уголки, вроде глубоких подвалов, куда и самому мощному снаряду не пробиться. Постоянно дрожа от страха, претор внушал себе, и другим, что несет на себе тяготы самой ответственной и опасной службы, поэтому презирал окопников и называл их про себя «варварами». Поняв, что Болога его не слушает, а занят разглядыванием двора с постройками и толкущимися кучками людей, претор обратился к стоящему за спиной поручика – подчиненному, сухопарому облезлому фельдфебелю, излив свое недовольство властным и высокопарным призывом:

– За работу, фельдфебель, нам некогда бездельничать... Такая уж наша служба! Нужно сегодня допросить еще пятерых, завершить следствие, потому что завтра у нас сложный день!

Бросив на Бологу презрительный взгляд, он, покачивая животом, направился в свою канцелярию, а за ним неотступно, как тень, вылезшая из преисподней, шел его верный помощник.