Лес шуметь не перестал...

«Добрый день, Танюша!

Тороплюсь ответить на твое письмо, которое ты написала в прошлую среду. Спасибо тебе за все найманские новости. Учеба у меня по-прежнему идет хорошо. От товарищей не отстаю, вот только с грамматикой большие неполадки, но грызу и ее. Как я тебе благодарен, Таня, за подготовку к учебе. Если бы мы с тобой не занимались, то многое для меня было бы темным присурским лесом. Труднее всего приходится с химией. Сроду не слышал, что есть такая хитрая наука. В ней все названия пишутся формулами, а я хоть убей — никак не отличу одну от другой.

Перед твоим письмом я от кого-то из Явлея получил пятьдесят рублей. Послать их, кроме тебя, некому. Я тебе как-то заикнулся, что иногда хожу на станцию разгружать вагоны. Давай, Таня, договоримся, чтобы ты больше никогда этого не делала. Твои пятьдесят рублей я пришлю обратно, подтверди, что их послала ты. А на станцию я хожу, чтобы не отвыкнуть окончательно от тяжелой работы, которую люблю с детства. В прошлом письме ты меня просила сходить к вашим. Знаешь, как-то неловко. Ну что я им скажу? Что Таня мой друг и мой товарищ, а дальше? Нет, уж лучше мы с тобой как-нибудь вместе сходим. Вот приедешь на каникулы и тогда сведешь меня к ним. У нас каникул не будет, потому что учиться начали поздно. Тебе, наверно, уже надоело читать мое длинное письмо? Ну, будь здорова. Если желаешь знать о Николае: он все-таки учиться не будет, думает сбежать. В городе нашел каких-то знакомых, ходит к ним ночевать. Жду письма.

З. Гарузов».

Таня откинулась на подушку и некоторое время думала о Захаре. Затем еще раз прочитала письмо. Заснула довольно поздно. А утром к ней из города неожиданно приехала мать, Анна Семеновна, еще бодрая, миловидная женщина лет сорока пяти, высокая и суховатая. Таня обрадовалась ей и немного испугалась: не случилось ли что-нибудь?

— Дома все у нас ладно, — успокоила ее Анна Семеновна. — Отец работает, братья учатся. У тебя все ли здесь в порядке?

Вопрос этот несколько озадачил Таню. Она не нашлась, что ответить, и заторопилась:

— Я сейчас сбегаю в школу, попрошу Пелагею Ивановну, чтобы она позанималась с моим классом. Я, мама, мигом сбегаю…

— Иди, иди, — сказала Анна Семеновна, испытующе-пристально рассматривая дочь.

Таня не знала, что и подумать. Она сбегала в школу и вскоре вернулась, застав мать беседующей с хозяйкой, женой Сергея Андреевича.

— Что же ты, мама, даже не предупредила о своем приезде? Мы бы тебе лошадь на станцию послали, — попеняла ей Таня.

— А кто это мы-то?

— Ну, я, Сергей Андреевич вот.

— Я и так хорошо добралась, попались найманские мужики, подвезли. Приехала посмотреть, как ты тут живешь. Сама небось не зовешь и не едешь.

— Да ведь работаю, мама.

— И летом работала?

— И летом некогда было, занималась тут с одним парнем, готовила его учиться в город…

— Знаю я этого парня, вот как раз поэтому и приехала.

— Откуда ты его, мама, знаешь? — с удивлением воскликнула Таня.

Но Анна Семеновна взглянула на хозяйку и тут же переменила разговор.

— Братья кланяются тебе, и отец кланяется. Совсем ты нас забыла.

Жена Сергея Андреевича поспешила выйти из избы, чтобы не мешать им.

— Ты еще, доченька, и не обняла меня. Подойди-ка сюда поближе, посмотрю на тебя как следует. Какая ты здесь стала…

— Хуже, мама, или лучше? — спросила Таня и снова вернулась к прерванному разговору. — Значит, Захар недавно был у вас, и вы с ним познакомились?