Леса хватит на всех

Спустя несколько часов она уже не была так в этом уверена. Для начала, Франа попала в руки двух девушек-золотолесок из отдалённого селения Эгладор, расположенного в Нескучном Саду. Эльфы, эльфы! С бледно зелёной кожей, изящные до хрупкости, сияющие изумрудные глаза, и даже уши слегка заострены — или ей это только кажется? Они словно материализовались из комиксов манга и мультиков-аниме, которые она так любила в детстве.

Теперь это становилось реальностью — и даже их бельё, словно составленное из крошечных листочков и стебельков… почти невидимое на отливающих зеленью телах, и вместе с тем, изысканно изящное. Франа искренне пожалела, что миланские модельеры, не имеют возможности увидеть и скопировать это невесомое лиственное кружево.

Но девушки, к её разочарованию, не поддержали темы моделей интимного белья. Вместо этого они уложили гостью на ложе и…

Франа никогда не была ни монашенкой, ни ханжой. Случались в её богатой приключениями интимной жизни и однополые игры, и групповые эксперименты, и много ещё чего, так что удивить её было не так-то просто. Но сейчас…

Прежде всего, не было самого секса. Изощрённый массаж с ароматическими маслами, отварами трав, голубым дымком из курильниц — и над всем этим сухой мелодичный перестук пучков деревянных трубочек на ветру и тонкий, проникающий в глубины подсознания, свист флейты. Очень скоро она потеряла ощущение реальности — чувствовала только умелые руки и не менее умелые губы, скользящие по телу, расслабленному, изнемогающему от желания. Потом к эгладоркам присоединились двое юношей-сильванов — кажется, одним из них был Умар. Вчетвером они провели итальянку по немыслимым лабиринтам наслаждений, и та вскоре перестала понимать: жива она или умерла, не выдержав непрерывно сменяющих друг друга пароксизмов страсти и удовольствия?..

Франа пришла в себя на какой-то краткий миг и осознала, что партнёр у неё уже один, и это Умар. Но теперь он и не думает подчиняться её воле, следовать её желаниям, а сам ведёт её… куда? Франа не знала — и не желала гадать, канув, словно в сладкую, в пучину очередного оргазма.

Она проснулась рано утром, неожиданно для себя, посвежевшей и полной сил. Умара, рядом не было; она лежала на мягком ковре, расстеленном на досках, и утреннее солнце, пробивающееся через густую листву золотолесских ясеней, весело играл на её обнажённой коже.

Франа быстро оделась, благо бельё и всё остальное было аккуратно сложено тут же, рядом. Глотнула чего-то травяного из узкого керамического кувшина, сжевала половину лепёшки с отчётливым привкусом мёда и орехов. Из домика посреди дэлони доносились молодые голоса и журчание льющейся воды, и Франа сразу припомнила ночное купание в удивительном висячем бассейне, сделанном из толстых пластов коры и подвешенном на золотисто-зелёных канатах. Там она плескалась вместе с партнёршами и, кажется, позже к ним присоединились двое сильванов…

Расспросить Умара о том, что ни вытворяли ночью? К своему удивлению, Франа осознала, что ей совершенно не хочется этого делать — чтобы не расплескать сосуд, полный волшебных ощущений, сохранить его наполненным как можно дольше.

Она едва успела принять душ и позавтракать, когда появился Умар, нагруженный их рюкзаками и оружием. Он сообщил, что договорился с речниками — лодка ждёт у пристани, и если они поторопятся, то заночевать смогут в селении Медицинский Сад, что раскинулось возле Дорогомиловского моста, напротив небоскрёбов Москвы-Сити.

* * *

2054 год, осень

Московский Лес,

Москва-река.

— Двести двадцать три, двести двадцать два, двести двадцать один… — считал вслух Егор. На счёте «двести двадцать» пирогу подбросило так, что у него лязгнули зубы. Вода возле борта вздыбилась грязно-пенным горбом, в котором крутились какие-то неопрятные маслянистые клочья чёрного и чёрно-зелёного цвета.

— Удачно накрыл. — удовлетворённо констатировал Коля-Эчимин. — Штуки три сразу, не меньше. Теперь не сунутся.

Егор кивнул и засунул оставшиеся два подрывных заряда в мешок из промасленной кожи. Толовые шашки с самодельными взрывателями из стреляных гильз, продукция умельцев Нагатинского затона, боялись сырости, но без них миновать участок Москвы-реки между Васильевским и Большим Каменным мостами было делом немыслимым. Кикиморы, гнездившиеся в корнях деревьев у разваленного парапета Софийской набережной, атаковали всё, что проплывало мимо, и далеко не всегда стрелки, сидящие за тяжёлыми пулемётами на кремлёвских башнях, успевали прийти на помощь.

Впрочем, пока они ещё даже не добрались до самого опасного участка, и каякер тешил себя надеждой, что кикиморы, распуганные взрывами, не сразу накинутся на пирогу.

— На той неделе на одного из наших выдра с моста сиганула. — сообщил Коля. — Двоих порвала, очень сильно. В Новодевичий скит везти пришлось, еле успели.

— С Большого Каменного? — уточнил Егор. О том, что в руинах моста издавна обитает выводок этих опасных тварей, он знал из рассказов Бича.