Леса хватит на всех

Егор огляделся. Всё те же железные шкафчики и низенькие скамейки вдоль стен, покрытые толстым слоем мха. Из круглого отверстия в потолке, через которое он сюда проник, свисают плети проволочного вьюна и пожарной лозы, густо усеянные крупными, с дыню размером, водянистыми наростами. Помнится, в тот раз они с Бичом кинулись к этим «дынькам» и долго, жадно пили, даже не сняв закопчённые, прожжённые во многих местах костюмы химзащиты, а потом, утолив жажду, стащили с себя проклятые резиновые хламиды и стали с наслаждением отмываться — освежали горящую, усеянную красными точками кожу прохладной водой, смывали жирную копоть и пот, воняющий страхом и липкой, всепроникающей усталостью.

Вот, кстати, и сами костюмы: лежат себе там, где они с напарником небрежно швырнули их на пол, и даже успели порасти пятнами мха — флора Леса не теряет времени даром. Этот хлам ему больше не нужен, в отличие от того, что лежит во втором слева шкафчике. Шкафчик приметный — слой мха и плесени на дверке заметно тоньше, чем на соседних, в железные петли вставлен и закручен на несколько оборотов кусок медной проволоки. Человека такой «запор», конечно, не остановит, а вот всяких мелких тварей, которых в подземных коммуникациях полным-полно— запросто.

Впрочем, на что местным зверушкам лёгкий пехотный огнемёт лёгкий пехотный огнемёт ЛПО-50? Съедобных частей на нём нет, и даже резиновый шланг, на который могла бы позариться какая-нибудь особенно оголодавшая крыса, забран в гибкую металлическую трубу…

Егор открутил проволоку — вот он, стоит там, где его поставили почти год назад. Станок из гнутых труб, на котором закреплены три баллона для огнесмеси, брезентовые лямки для переноски на спине. Отдельно — похожий на ручной пулемёт брандспойт с и бронированным шлангом, металлическим прикладом, пистолетной рукоятью из бакелита, позади которой из казённика торчал патрубок с резьбой. Кончик ствола венчал набалдашник из трёх цилиндров с выхлопными отверстиями.

Старое доброе изделие сталинского Военпрома, ещё пятидесятых, кажется, годов, — простое в устройстве и обращении, как шлагбаум и надёжное, как совковая лопата. Если бы не эта штука — хрен бы они с Бичом прошли бы по тому подземному коридору, плотоядный чёрный гнус, гроза подземелий, дочиста очистил бы их косточки от мяса — не хуже, чем скелетики крыс, попавшиеся им в тоннеле. Его передёрнуло — телесная память услужливо подкинула ощущение зуда и жжения от бесчисленных мелких укусов там, где мерзкие мошки забрались под одежду и принялись грызть кожу.

Он вытащил огнемёт из шкафчика, увязал его вместе с запасными баллонами в один из брошенных ОЗК. Получился довольно компактный, увесистый тюк, который Егор и привязал его к свисавшему из потолочной дыры тросику. Затянул узел, подёргал — крепко! — и заорал, подняв голову:

— Ну что, готова? Тогда давай, вира помалу! Тяни, то есть…

— Готова-готова… — раздалось сверху, заскрипел прилаженный на поперечной балке блок, и груз неспешно пополз в отверстие. Сразу стало темнее — тюк перекрыл падающий сверху скудный, серенький дневной свет.

— Ты сам-то не засиживайся там… — добавила Татьяна, выбирая трос. — Поднимайся, тут тебя ждут!

— Кто ждёт? — недоумённо спросил Егор. Подруга до ответа не снизошла; тогда он чертыхнулся, подпрыгнул, ухватился за расшатанные, ржавые скобы, торчащие в стене вентиляционного колодца, и полез наверх.

* * *

Беличий хвост мелькнул в ветвях на уровне пятого этажа сталинской восьмиэтажки. Яська ухватилась за жгут проволочного вьюна, свисающий с ветки гигантского тополя, развалившего половину здания, в длинном красивом прыжке перелетела на другое дерево и окончательно пропала из виду. Егор проводил её взглядом и развернул записку. Прочёл, задумался, перечитал ещё раз. После этого бумажкой завладела Татьяна. Молодой человек не препятствовал — после совместной вылазки в башню Москвы-Сити секретов от подруги у него не было.

Во всяком случае — таких.

— Ужас какой… — Татьяна прочла записку и на лице её появилась гримаса отвращения. — Живых людей, насильно — и в Прорывы? Кто же мог до такого додуматься?

— Ева пишет, что это всё дело рук обитателей Древобашни. — отозвался Егор. — Ей там виднее, конечно, но я вот о чём думаю: как оно всё одно к одному пришлось?

— Пришлось? Одно к одному? — Татьяна недоумённо нахмурилась. — Ты сейчас о чём?

Егор завладел запиской и засунул её во внутренний карман куртки-энцефалитки, снабжённый как раз на подобные случаи чехольчиком-вкладышем из водонепроницаемой ткани серебрянки.

— А ты прикинь сама. Ева обнаружила эту пакость на Соколиной Горе, верно?

— Ну да. — Татьяна всё ещё не понимала, куда он клонит.