Леса хватит на всех

— Вот и Мартин во время Зелёного прилива оттуда сбежал. А вчера, когда рассказывал о своей находке в подвалах ГЗ, о тайном лазе, которым воспользовался гость Симагина — так раза три повторил, что из той дыры за электрощитком на него пахнуло чем-то таким… знакомым, словно из Мёртвых кварталов. И, видать, крепко пахнуло — он, когда говорил, аж трясся, потом покрылся, стакан свой драгоценный чуть не уронил… Как хочешь, а я в такие совпадения не верю.

Девушка задумалась, потом щёлкнула пальцами.

— Считаешь, это как-то связано? В смысле, тот тип, который приходил к Симагину — он тоже из Древобашни?

— Вот это мы и выясним. Баллоны к огнемёту только заправим — и вперёд.

— Мы? — Татьяна радостно встрепенулась. — Так ты и меня с собой возьмёшь?

Егор вздохнул. «Вот же неугомонная…»

— И не хотел бы, а придётся. От Мартина, сама понимаешь, проку в серьёзном деле немного, до места доведёт без обычных своих выкрутасов — и на том спасибо. Не Шапиро же мне с собой звать?

VI

2054 год, осень.

Московский Лес,

ВДНХ.

— Не сомневайтесь, дамочка, натуральный паучий шёлк, из самого Москва-Сити! Такой товар на ВДНХ только у меня, самый, что ни на есть эксклюзив! Вот, поглядите….

Продавец растянул невесомые трусики на пальцах и посмотрел сквозь них на лампочку.

— Видите, нити как бы просвечивают? Это потому, что они нити не красят, как те вьетнамские халтурщики из Хо-Ши-Мина, а добавляют что-то особенное в корм паукам-шелкопрядам, я точно не знаю… Оттого и нити выходят не окрашенными, а разноцветными, что внутри, что снаружи. А как на вашей коже будет смотреться…

И сладострастно почмокал, полагая, видимо, продемонстрировать этим клиентке своё восхищение. Франа едва успела спрятать гримаску — торговец не вызывал у неё даже тени симпатии.

В отличие от его товара. Тут итальянка, избалованная ассортиментом миланских и парижских бутиков, вынуждена была признать: ничего подобного она до сих пор не видела. Невесомая, почти неощутимая на ощупь ткань, то волшебно переливающаяся всеми оттенками изумрудного, то исчезающая, истаивающая на её смуглой коже лёгкой зеленоватой дымкой… Сладострастный торгаш прав — на ней это будет смотреться просто изумительно!

— Беру. — решительно заявила Франа. — этот изумрудный гарнитур, и ещё тот, бледно-лиловый. Только у меня желудей не хватит. Вы валюту принимаете… замкадную?

Итальянка выговорила это слово — «замкадную» — с некоторым, непривычным для неё самой усилием.

«…неужели я постепенно становлюсь обитательницей Леса? Да нет, глупости, с чего бы? Хотя, сильван как-то обронил, уж не вспомнить, по какому-то поводу: „Леса хватит на всех“. То есть, и на меня тоже?..»

Она улыбнулась, удивляясь неожиданным мыслям.

Берём, а как же! — засуетился продавец. Мы тут всё берём: и рубли, и евро, и даже юани, если случатся. Ну и жёлуди, конечно, куда ж без них…

Франа кивнула и полезла в карман за деньгами. Это магазинчик, торгующий редкостным для Московского Леса товаром — изысканным и эротическим бельём — она заприметила несколько часов назад, когда гуляла по выставке с Умаром — и сразу же решила как-нибудь исхитриться, и заглянуть сюда в одиночку. Сюрприз так сюрприз!

Сзадираздалось деликатное покашливание. Она обернулась, досадуя про себя — «неужели сильван всё-таки не выдержал и увязался за ней?» — и оказалась нос к носу со здоровенным дочерна загорелым парнем в кожаной шнурованной жилетке, надетой, похоже, прямо на голое тело — виднеющаяся под шнуровкой мускулистая грудь и руки были густо покрыты вязью татуировок. Она сразу узнала его — тот сетунец, что давеча расплачивался с устроителем боёв за ракопаука. Ну вот, и рунка при нём — держит в левой руке…

— А ведь я вас знаю! — сообщил сетунец. — Вы итальянка, работаете в ГЗ по научному обмену. Имени, правда, не припомню.

— Франа Монтанари. — представилась девушка, не забыв улыбнуться ослепительной «презентационной» улыбкой. Подействовало — судя по тому, как сетунец подобрался и попытался пригладить свободной рукой короткие, торчащие ёжиком волосы.

«…то-то парень, это тебе не ракопауков пасти…»

— Buon pomeriggio[37], синьор, рада знакомству! — она улыбнулась снова, и на этот раз не забыла провести кончиком языка по губам, закрепляя впечатление. — Только mi scusi… извините, я вас не припомню.

— Я видел вас в ГЗ, издали. — сказал сетунец. — Хотел подойти, но вы были с какой-то учёной шишкой — очкастый такой, всклокоченный, в лабораторном халате, — и я не решился.

— Это, наверное, синьор Шапиро. — сказала Франа. Завлабораторией микологии, я у него прохожу стажировку. Что ж, sono felice… очень рада, что вы всё же решились подойти… на этот раз.

— Меня зовут Глеб. — сказал сетунец. — Наши называют… впрочем, неважно. Для вас — Глеб. Вы куда-то идёте сейчас, синьора?

«Напрашивается на продолжение знакомства, — удержала усмешку Франа. — Давайте зайдём куда-нибудь, выпить чашечку кофе», а потом: «что вы делаете сегодня вечером?» Впрочем, странно, будь оно иначе…