Леса хватит на всех

— Да понимаешь… — командир «партизан» замялся. — Есть подозрение, что если мы там крепко нарвёмся, то обраткой через червоточину из Манхэттена полезет всякая нечисть. А кому их тут встречать, новобранцам с девчонками? Значит, надо не просто подготовиться к обороне, а на всякий случай, вывести из Офиса всех прочих жителей. Кстати, и про Огнепоклонников не забудь — свяжись, порешай вопросы.

— Нье запомне… — буркнул Яцек. — Не забуду, то есть.

— Вот и хорошо. А Майка тебе поможет, и Татьяна тоже. Бич сейчас их уговаривает, что им на Манхэттен рваться не стоит.

— А итальянку он тоже собирается оставить?

— Не, синьору Франу придётся взять с собой. — помотал головой Чекист. — Она, хоть и баба, а единственная, кто бывал на Манхэттене. Без неё мы там шагу ступить не успеем, как влипнем в какое-нибудь дерьмо. Сведений-то о тамошнем лесе в открытом доступе, считай, вовсе нет, и даже этот, «варяжский гость» из РИИЛ толком ничего сообщить не смог.

— Зато привёл с собой двух жолнежей. И оба, заметь, бьез ЭлА, не то, что у него самого.

— Да, парни крепкие. — согласился Чекист. — И с подготовочкой, по ходу, всё в порядке. А какие у них револьверы — видел? РШ-12, штурмовой револьверный комплекс. Машинка старая, но надёжная. Специсполнение для Леса, без полимерных деталей, калибр двенадцать и семь, как у ДШК, только патроны другие, специальные. Бронебойные и разрывные, слонопотама с ног свалит — не хуже штуцера, который у Студента был.

— Так, видьел. — кивнул поляк. — У Бича такой же, он как-то показывал.

— Ну, вот и порешали. — командир «партизан» пошарил в ящике и выложил на стол ободранную армейскую фляжку. — Давай тогда по сто наркомовских, и зови ребят. Времени-то в обрез, до утра надо со всеми делами разобраться…

* * *

Московский Лес.

Дорогомиловский мост.

Сергей стоял, облокотившись на перила, и смотрел вниз, в воду. Даже с такой высоты были видны стайки серебристых рыбок, резвящихся возле опор моста, поросших длинными бородами водорослей. Бороды эти стелились на полдесятка метров по течению, слабо колышась, и зеркальная рыбья чешуя нет-нет, да взблёскивала среди из неопрятных тёмно-зелёных прядей.

Вдали, ниже по течению, в воде громоздились останки пешеходного моста «Багратион», некогда соединявшего Краснопресненскую набережную с набережной Шевченко. Его металлические фермы, сплошь заросшие водорослями и проволочным вьюном, а с полуразрушенной набережной, между перекошенных гранитных блоков, свешивались в воду корни огромных вязов. Даже с такого расстояния были видны белые буруны в узостях под левым берегом — там, где худо-бедно могли ещё протискиваться крупные лодки.

— Слышал, там крабы живут? Какие-то особенные мутанты, и вроде бы, даже съедобные? — лениво осведомился Лёха-кочегар. Он стоял рядом с егерем и задумчиво озирал речной пейзаж.

— Точно. — подтвердил Сергей. — Только никакие не мутанты, а обыкновенные мохноногие крабы… или мохнорукие, не помню. И заметь, живут они там ещё с доприливных времён. Доставили их, понимаешь, в китайский ресторанчик где-то набережной, а несколько штук не захотело в салат и сбежало. Вот и развелись они в Москве-реке, и Зелёный прилив пережили. Даже крупнее стали, с суповую тарелку.

— Ну, дела! — путеец покачал головой. — Вот уж никогда бы не подумал…

— Не ты один. — вздохнул Сергей. — Я как-то рассказал эту историю Коле-Эчемину, так тот тоже удивился, даром, что сам речник.

— А что ж местные, из Медицинского Сада их не ловят? — осведомился Лёха. — Поддавали бы в трактире к пиву, варёными — поди, плохо?

— Не любят они почему-то реку. Я и сам удивлялся — казалось, вот она, рыбы полно, крабы, таскай-не хочу, хоть сетками, хоть вершами, хоть удочкой, если время девать некуда…. Ан нет, сторонятся они реки, избегают!

— Ладно, хрен с ними, с крабами, тем более, что они мохнорукие. — Лёха сплюнул в воду. — Ты, помнится, спрашивал, кто из наших помогал этим упырям из ЦВЛ? Так вот, мы его нашли.

Сергей кивнул. Они решили обсудить этот деликатный вопрос наедине, после окончания совещания — егерь не хотел давать лишний повод для раздоров и недоверия. Ему и так стоило немалых трудов уговорить Еву не предавать пока огласке эту мутную историю, даже в их узком кругу посвящённых.

— А где он сейчас? Жив хоть?

Лёха скривился.

— Жив, что ему сделается. Я пока его трогать не стал, как ты и просил. Наблюдаем.

— Ничего, скоро прищемим хвост сучаре. Узнать что-нибудь удалось?

— Его действительно наняли ЦВЛ-овцы — курсировали по железнодорожным магистралям по всему лесу, собирали захваченных их агентами — вот этими самыми, с крысиными рожами— случайных людей. А когда набиралось десятка полтора — больше в прицепной вагончик не влезало — везли на Соколиную.

— Ясно. И много таких рейсов они успели сделать?

— Этот, который засекла Ева, был третьим.

— Итого, они успели заполучить минимум четыре десятка «чёрных зомби». — прикинул Сергей.

— Это если не проводили свои поганые ритуалы где-нибудь ещё — в той же Марьиной Роще, скажем. Там проплешины Мёртвого Леса на каждом шагу, никто и не удивится…