Лесков: Прозёванный гений

По святцам Савелий Туберозов был, вероятнее всего, назван в честь мученика IV века Савелия Персиянина Халкидонского – других святых, носивших это имя, нет. Память Савелия отмечается 17 июня по юлианскому календарю, но в дневнике Туберозов пишет, что его именины 1 июня; вымышленная дата еще раз напоминает, что не о Савелии Персиянине думал Лесков, нарекая героя.

В переводе с древнееврейского савел – «тяжкий труд», а саул — «испрошенный у Бога», но в толкователях имен и месяцесловах XIX века эти значения не приводятся. Лесков, скорее всего, назвал своего протопопа именем, производным от Савла, принимая во внимание, что это первоначальное имя апостола Павла. Как известно, до обращения к Христу тот был яростным гонителем Его последователей, а сделавшись христианином, стал адептом и ревнителем новой веры. «Ратай веры» – таков и отец Савелий. Это стержень его личности: он – горячий проповедник и борец за живую Церковь.

Интересно тут вот что: каждый священник, тем более долгие годы прослуживший в одном храме, должен быть окружен великим множеством людей, поскольку хотя бы по долгу службы разделяет все главные радости и скорби своих прихожан: венчает молодых, крестит новорожденных, соборует тяжелобольных, отпевает умерших, утешает скорбящих. Каждый пастырь живет в неизбежном густом человеческом водовороте, тем более такой искренний и добрый, как отец Савелий. Но где же его духовные чада? Их почти не видно. Лишь однажды к Туберозову заглядывает помещица Александра Ивановна Серболова, приехавшая в город помолиться об усопшем муже. Повествователь называет ее «ученицей» Туберозова, которую тот «очень любил и о которой всегда отзывался с самым теплым сочувствием»⁵²⁴. Учил он Александру Ивановну, видимо, Закону Божию; но ведь в Старгороде должны были жить десятки других его учеников. О них не сказано ни слова ни повествователем, ни отцом Савелием в его «нотатках». Однако во время гонений на протоиерея прихожане составляют «мирскую просьбу» в его защиту: значит, любят его. Когда и за что они успели так расположиться к своему пастырю, о чем он говорил с ними в личных беседах, остается за пределами повествования – вероятно, еще и потому, что подвиг отца Савелия другой: будить веру, дремлющую в сердцах обывателей. Его боль – в том, что «христианство еще на Руси не проповедано»⁵²⁵, что русский народ крестился во Христе, но не облекся в Него, то есть не понял основ христианской веры и не зажил по-евангельски.

Фамилия протопопа – Туберозов – достаточно типична для священника. Названия растений присутствуют во многих фамилиях представителей духовного сословия: в российских приходах служили и Гиацинтовы, и Померанцевы, и Фиалковы, и Цветковы, еще чаще Розановы и Розовы, встречались и Туберозовы. Давая герою распространенную и в общем нейтральную поповскую фамилию, Лесков играет с семантическими обертонами, сталкивая нежность аромата туберозы с упрямством и горячностью Савла.

В образе Туберозова присутствуют и автобиографические черты: например, дату рукоположения Савелия Лесков приурочил к дню собственного рождения, 4 февраля 1831 года, а заодно подарил протопопу немало своих заветных мыслей и отвращение к «букве», бездушному соблюдению закона, убивающему «Божие живое дело».

С умыслом подобрано и имя для второго богатыря Стар-города, обладателя громадной духовной силы, – Ахиллы Десницына. Право назвать православного дьякона именем воина-язычника из гомеровской «Илиады» у Лескова было: незадолго до создания «Соборян», в 1843 году, состоялась канонизация в лике преподобных дьякона Киево-Печерской лавры Ахилы. Но и этот святой не слишком интересовал Лескова, в отличие от укротителя троянцев: быстроногий Ахиллес, имевший не только разящую врагов десницу, но и уязвимую пяту, безусловно, был спроецирован на образ дьякона Ахиллы, обладающего недюжинной силой, однако не наделенного большим умом и удостоенного эпитета «уязвленный».

Тщедушного попика Захарию Бенефактова богатырем назвать можно лишь в переносном смысле. Он – богатырь смирения: