Лесная повесть

Встал медведь, отряхнулся, побрел по лесу. Запнулся, упал. Только встал и опять запнулся… Взглянул на лапы — когтища в вершок длиною! Это за зиму они так вымахали. Подошел к толстой ели, поднялся на дыбы и начал скрести ствол когтями. От когтей, как от рубанка, летела кора, вершина ели качалась и сыпала на медведя сухие шишки. Оскоблил одну сторону добела, на другую перебрался. Когда передние лапы устали, выбрал сук потолще, ухватился за него, подтянулся и стал скоблить дерево когтями задних ног.

Весь день прошел в этой неинтересной, но необходимой работе. Вокруг берлоги там и тут белели ободранные стволы. А вечером, понюхав влажный воздух, зверь вдруг встревожился и снова вернулся к логову. Запутал по привычке следы, залез под ель и на следующий день не вышел.

ВЕСЕННЯЯ НЕПОГОДЬ

Последние дни в погоде происходили непонятные изменения. Солнце, поднявшись над горизонтом, закутывалось в пелену прозрачного тумана и тусклым розовым пятном медленно ползло по небосводу. Стояла напряженная тишина. Умолкли птицы, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка. Жарко было, душно.

Прошел еще день. И вот с рассветом всю северо-западную часть неба, как стеной, загородили черные, плотные тучи. Широким фронтом они расползлись по всему небу, и зловещая темнота накрыла землю. Откуда-то со стороны вылетел бойкий ветерок, затейливо в круговороте вертанул пыль на пригорке, удалым голоском пропел в кусте боярышника и, взлетев к тучам, вдруг свалился оттуда грозным, бушующим шквалом. Шквал с ревом пронесся над тайгой.

В дупла, в норы, в лесные крепи попряталось все живое. Одни, вороны кружились у своих гнезд, надрываясь, каркали, захлебывались от ветра.

День закончился сильным похолоданием. Насупилась обманутая природа. Мрачными громадами стоят лесистые старые горы. Пришибленная холодом, трава поникла. Мороз пал на черемуховый цвет.

Серый холодный вечер быстро опустился на зазеленевшие перелески. Все усиливающийся ветер предвещал снег. Уже сейчас в его леденящих порывах проносились одинокие снежинки. Тучи в беспорядке неслись над лесом. Ветер неистово рвал их края, завивал, растягивал, грудил. И вот выплыла из-за гор одна сплошная аспидно-сизая туча. Распластавшись во всю ширь неба, она заслонила свет и швырнула на ветер непроглядную массу мокрого снега. Ветер подхватил снег, в стремительном смерче поднял снова к туче и косой пургой повалил на тайгу.

Иногда ветер внезапно затихал. Деревья тихо качались, глухой ропот наполнял всполошенный лес.

Но вот опять закружилось вверху белое снежное месиво. Колыхнув тучи, ураган напал на притихший лес. Пустил крутую волну на Сулеме, налетел на прибрежную стену черемушника. Сжал ее и, накренив, побежал вдоль по берегу, купая в клокочущей воде разметавшиеся ветви. Со стоном и плачем, как бы прося пощады у неумолимой стихии, низко клонились к земле молодые деревца, а старые глухо шумели и, тяжко поскрипывая, широко раскачивались в такт страшным порывам.

Обитателей леса переполошила непогода. Плотно жмется к надежному сучку перепуганная мокрая сова. Но нет уюта ей и здесь: сове приходится, расправив крылья, постоянно балансировать, чтобы удержаться на дереве. А перебраться в безопасное место — в дупло поблизости — не решается: уж больно крутит ураганный ветер.

С зимы жил зайчишка-косой под пригнутым стволом кондовой пихты, много страху под ним пережил. А сегодня не выдержал: оглушительный треск над головой заставил трусишку бежать.

В диком ужасе пронесся косой по лесной поляне, мелькая пестрым вешним нарядом.

Когда совсем стемнело, снег сменился крупным дождем. Вдруг огненной стрелой, насквозь прошибая небо, сверкнула молния, изогнулась в кривом полете и с раскатистым треском хлестнула где-то по дереву. Сотрясая землю, загрохотал гром. Дробным стуком прошла по лесу тугая волна дождя, за ней другая, третья, и, наконец, покоряющий ливень обрушился на тайгу, будто небо опрокинулось.

Под беспощадным ветром повалились первые жертвы бури. Большая, уже накренившаяся сосна долго боролась с наступившей бедой. Да, видать, стала уже стара, поиссох ее могучий ствол, изжила былую упругость. И под новым напором не выдержала — с треском лопнула посередине и, расщепляясь, повалилась на землю. Следом за ней, обрывая корни, начала падать другая..

* * *

Глубокой ночью утихомирилась стихия. Дождь прекратился. Усталым вздохом прокатилась по взбудораженному лесу последняя волна ветра, и тихо стало. В непроглядную мглу, как в бездонную яму, погрузилась тайга. Только рокот Сулема да вспышки зарниц нарушали могильный покой.

Пополнел Сулем, раздался в берегах. В мутном потоке плыли ветки, коренья, древесные стволы. На крутых поворотах и в узких проранах весь этот хлам останавливался и преграждал воде путь. Река пузырчато пенилась, в гневных водоворотах бросалась к берегам и, собравшись с силою, с ревом громила преграду.