Лесное лихо

Лесной ужас поворачивает окровавленную морду в их сторону и с места кидается в атаку. Прыгая, существо издаёт вопль, похожий на скрежет огромного напильника по железу. От неожиданности Стас затягивает удила, его лосиха встаёт на дыбы, и всадник летит кувырком в папоротники. Он слышит резкий свист и один за другим три гулких выстрела. Душераздирающий рёв срывается в тихий скулёж.

Стас подскакивает с земли и хватает своё ружьё.

– Смотри, нас не застрели! – кричит кто-то.

Лес перестаёт кружиться, туман в глазах рассеивается, и Стас видит под копытами дядькиного лося тело лесного ужаса. Существо похоже на человека, то есть на пацана примерно Стасова роста и сложения, и с ног до головы покрыто длинной грязно-серой шерстью. У существа почти человеческие руки, но на судорожно скрюченных коротких пальцах вместо ногтей – длинные когти. Да и пальцев – четыре на каждой лапе. Морда – или всё-таки лицо?.. – что-то мерзкое, похожее одновременно на человеческое лицо и морду рыси – сведено гримасой боли и ярости. А хвост, похожий больше на лисий, чем на кошачий, до сих пор подрагивает.

Существо мертво – в боку у него торчит стрела, шея разворочена пулей, другая пуля перебила заднюю лапу (или всё-таки ногу?) заряд картечи вырвал кусок живота.

В этот момент желудок Стаса скручивается, и мальчишка успевает только шатнуться в сторону да схватиться за ствол клёна. Каша бабушки Смаги летит на лесную траву и прелые листья. За спиной старшие о чём-то говорят, но смысл сказанного тает в тумане.

Придя в себя, Стас полощет рот водой из фляги и возвращается к старшим, которые стоят над трупом лесного чудища.

– Смотри, Стасько, – говорит дядька Завид. – Смотри, такое не каждый день увидишь. Редкий зверь котолак.

– Я попал! – в третий, а то и в десятый раз объявляет Влад. – Попал, точно говорю! В лапу я ему засандалил, а второй ствол у меня заряжен картечью, так я ему брюхо вынес!

– Верно, – говорит отец. – Я тебе говорил, шурин, Владка ловок стрелять. Я его сызмальства этому учил, как полагается.

– А ты молодец! – у окрылённого удачным приключением и похвалой старших Влада приступ великодушия, он и не думает насмехаться над братом за слабость. – Вскочил и сразу за ружьё!

– Ну что, Владка! – говорит отец. – Коли добыча твоя, так тебе и свежевать.

– Ну… на треть моя… да… Вы же тоже попали!

– А мы с дядькой поможем, не боись. Но надо сперва посмотреть, что с этой девицей. Она вообще жива?

Дядька Завид подходит к бездыханной девушке, с ног до головы облитой кровью, и осторожно трогает за плечо.

В следующий момент он отшатывается в сторону, потому что незнакомка молниеносным движением выдёргивает из ножен на поясе нож и весьма умело пытается прирезать спасителя.

– Тю! Ошалела! Мы люди! – говорит дядька.

– Люди… разные бывают… – отвечает девушка и, не убирая нож, поднимается на ноги. При этом она морщится и старается не опираться на левую ногу.

Некоторое время она и дядька вглядываются друг в друга с интересом. С недобрым интересом, надо отметить.

– Где-то я тебя видал, девица! – говорит дядька.

– Не иначе, как в страшном сне, от которого просыпался на мокрых простынях. – Девица стирает кровь с лица рукавом. – Я – Предрага, дочь Буйвида Броджича.

Сейчас, когда она оттёрла кровь, видно, что это совсем молодая девушка, едва ли намного старше Влада.

И красивая. Особенно сейчас, пережившая смертельную опасность и стоящая лицом к лицу с кровными врагами.

– А я – Завид Некрасов из Кресичей. Кое-кто из твоей родни видал меня – правда, больше они не встретили никого. На этом свете. – Дядька улыбается, вот только от его улыбки веет таким холодом, что в воздухе, кажется, начинают кружиться снежинки.

– Что ж, Завид, можешь умножить свою славу, убив девку… если сумеешь!

Это сильное оскорбление.

– Кресичи не воюют со стариками, бабами и детишками, – снисходительно отвечает молодой дядька. – Но, раз уж мы спасли тебя от котолака, расскажи, что ты делала так далеко от ваших земель и так близко к нашим!

– Охотилась! – усмехается Предрага.

Это смелое заявление, чтобы не сказать – нахальное. Они находятся в охотничьих угодьях Кресичей, а у здешних лесных промысловиков не одобряется нарушение границ – если только хозяева не пригласят друзей или родичей поохотиться на своём «пути». Застигнув непрошеного чужака в своих угодьях, хозяева, может, и не убьют его, но заставят отдать добычу, а потом ещё и выплатить приличную виру. А об охотнике-воре пойдёт такая слава, что впору будет самому удавиться.

– Если верно то, что я слышал о тебе, Предрага из Бродья, ты решила наведаться в Заячий Распадок, где растёт омела. Она ведь тебе нужна для колдовских дел, а нигде ближе она не встречается. Вот ты и решила сократить путь через наш лес. Я вижу у тебя на поясе серп, и, хотя он в чехле, готов спорить, что он золотой – тот, которым ведьмы режут омелу. А ножик у тебя бронзовый – потому что вам, ведьмам, нельзя касаться железа. Ну что? Угадал?