Лесное лихо

– Объявляю великую милость, – сказал он, и снова звуки его негромкого голоса разнеслись над притихшей толпой. – Деревня заплатит за богомерзкого дьяволопоклонника Джафраэля штраф – сто тысяч динаров. А ещё пятьдесят тысяч – в счёт судебных издержек, итого – сто пятьдесят тысяч. Эти деньги примет казна народного государства и раздаст малоимущим. Для уплаты разрешается продать имущество справедливо казнённого преступника, а также продать в рабство его жену и детей. Объявляю, что до тех пор, пока названная сумма не будет выплачена полностью, труп справедливо казнённого богоотступника будет висеть здесь, и тот, кто прикоснётся к нему, разделит его судьбу. А после выплаты всей суммы труп надлежит выбросить на съедение диким зверям. И да пребудет с вами благословение Всевышнего, Отца-Искупителя и всех святых и пророков!

Деревенские громко закричали, славя Всевышнего и храбрых ревнителей веры, что защищают простых людей от нечестивцев.

Завершив судебные дела, военные во главе с абиром забрались в машину и, не мешкая, уехали.

Не то чтобы господин абир боялся задерживаться в деревне, где только что свершил суд. Просто дорога до города была долгой, и он рассчитывал вернуться до захода солнца. Зачем время попусту терять?

Дорога от деревни до города лежала через пустоши – холмы, поросшие редколесьем. Их так и называют – Пустые Холмы. Что-то дикое и недоброе есть в этом названии и в самом месте, неспроста эти двадцать пять километров считают опасным куском дороги. Бывало, что одинокие путники пропадали в Пустых Холмах даже днём.

Но что может угрожать роте солдат, да ещё и на бронированной машине? Они пролетят пустоши и не заметят, а там – земли другого селения, и ещё одного, а дальше и город. Но всё равно солдаты сидели возле бойниц с карамультуками наизготовку, пристально глядя в проносящиеся мимо заросли.

Автомобиль перевалил вершину холма и покатился вниз, к мосту через реку. Хороший, надёжный мост. Его только в прошлом году ремонтировали. И дорога хорошая, надёжная. И бояться нечего…

– Ну-ка, сбавь… – приказал офицер – он сидел в кабине, рядом с водителем. – Гонишь сильно. Мы так кувырком полетим.

Он никак не ожидал, что в ответ на его приказ водитель завопит, как тот дьяволопоклонник, которого подвесили над костром, и схватится за лицо.

– Что? – крикнул офицер, хватаясь за руль.

– Зелёные глаза! – рыдающим голосом выкрикнул водитель.

Офицер попытался выровнять вильнувшую машину, но опоздал: машина опрокинулась на правый бок, затем перевернулась на крышу. Скрежет металла заглушили вопли ужаса и боли, несущиеся из десантного отсека. Машина, будто подумав, легла на левый бок и больше не кувыркалась.

Пыль медленно оседала на дорогу. Уцелевшие солдаты вытаскивали своих товарищей, которым меньше повезло. Внезапная авария обошлась роте недёшево – трое стонали от боли в переломанных руках, у двоих были сломаны ноги, ещё один сломал руку и вывихнул ногу, а ещё один был совсем зелёный с лица и то и дело блевал – он сильно ударился головой. Одному солдату совсем не повезло – он сломал шею и умер ещё до того, как его достали из кузова. Синяки, ссадины, вывихнутые пальцы и разбитые носы были не в счёт.

Офицер сидел на земле и морщился, когда медик бинтовал ему голову – у него был сильно рассечён лоб.

Водитель сидел, закрыв лицо руками, и тихо подвывал.

– Я тебя повешу, говно собачье! – орал ему офицер. – Только сперва велю дать двадцать палок! И вся рота тебя в жопу выдерет! Зачем бросил руль?

– Зелёные глаза! Впереди! И – темно, ничего не видно! – отрывисто выкрикивал водитель.

Подошёл, хромая, достопочтенный ар-Пигиди.

– Я вечером должен быть в городе! Слышишь, ты! – прикрикнул он на офицера.

Офицер, хотя медик не закончил его бинтовать, вскочил и согнулся в поклоне.

– Конечно, достопочтенный! Мы сию же минуту вызовем из города транспорт. Эй! Радист! Слышишь? Господину абиру нужен транспорт!

– Да, господин начальник! – откликнулся чернокожий солдат с нашивками наиба. Вдвоём с помощником он разворачивал громоздкий короб полевой рации.

– Если я до ночи не буду в городе – ты будешь разжалован, ишак вонючий, сын мерина и шлюхи, отец свиней, которых дьявол трахает в задницу, ты понял? – Офицер никогда не видел достопочтенного ар-Пигиди таким разгневанным.

– Не беспокойтесь, достопочтенный! – поклонился офицер.

– Эли! – К водителю подошли двое его друзей. – Эли, ты можешь сказать, что случилось?

– Не знаю… – стонал тот. – Зелёные глаза… я как ослеп… и сейчас ничего не вижу.

– Прекрати выть, недоносок! – Достопочтенный ар-Пигиди поспешно подхромал к водителю и влепил ему пощёчину. – Прекрати выть, пока я тебя не пристрелил.

– Я не вою! – испуганно ответил водитель, отнимая ладони от лица и водя по сторонам незрячими глазами.

– А кто?!.

– Ветер?.. – робко спросил один из солдат.

– Нет, это не ветер, – ответил немолодой наиб и понадёжнее перехватил карамультук. – Это что-то другое в лесу.

– Не нравится мне это, – сказал страж.