Лесной царь

Встречались Джюрица со Станкой каждый день. И хоть были очень осторожны, но разве что-нибудь скроешь от людей! Спустя три недели их связь выплыла наружу. Первой открыла их Станкина мать. Она не огласила свое горе, как обычно водится, плачем да причитанием, но скрепя сердце молча следила за ними два дня. На другой день к вечеру она рассказала обо всем, что видела, мужу.

— Знал я, что загубит она семью, погасит очаг наш! — застонал в отчаянии Марко. — Это какое-то проклятье господне! Не ведаю только, за чьи грехи, мои или моих предков?

— Ребенок еще! Не знает, что творит; надо сказать ей, — вступилась за дочку жена.

— Молчи, жена, не гневи господа, какой ребенок! Бог создал ее мужчиной, ну а черт превратил в женщину.

— Не поминай нечистого, ради Христа-бога! — воскликнула женщина, крестясь.

— Хорошо, что ничего ей не сказала. Сейчас ты молчи и делай вид, будто знать ничего не знаешь, а завтра я все это поломаю — и будь что будет!

На том разговор и окончился. Бедная мать не спросила, что хочет предпринять муж, полагая, что он и сам еще толком не знает. Но Марко уже решил.

На следующее утро, на заре, он пошел к соседу Пере.

— Дай-ка мне, Пера, твой карабин, если он исправен.

— Для чего тебе, брат? Неужто тоже в гайдуки собрался?

— Да, только на лисицу. Изводит, проклятая, кур, хочу нынче ее подстеречь.

— Возьми, брат, — сказал сосед, вынося почерневшее от дыма ружье, — висит заряженным с прошлого рождества, подсыпь только свежего пороху на полку, а вот тебе и новый капсюль. Когда продашь шкуру, купишь мне табаку.

— Обязательно, ей-богу! — пообещал Марко и ушел домой нахмуренный, озабоченный, в десятый раз думая об одном и том же…

«По закону я имею право его убить; да еще награду получу, если только назначена… Его подручные меня не тронут потому, что защищал, мол, доброе имя дочери, вот тебе и вся недолга!»

Перед обедом Станка юркнула в растущий за домом сливняк, а оттуда — прямиком в рощу. Шла она сейчас, не чувствуя ни боязни, ни прежнего волнения, подчиняясь лишь непреодолимому желанию видеть Джюрицу. Всем своим существом она отдалась пылкой страсти, позабыла о всякой осторожности.

Полная любовного томления, девушка села рядом с Джюрицей и, нашептывая ласковые слова, не спускала с него глаз. Она открывала в нем все новые и новые достоинства, он казался ей все привлекательней и интересней.

— До каких же пор мы будем так? Ну, говори! — спросила она, после того как улегся первый порыв чувств.

— Откуда мне знать, да и что тут придумаешь? Лучше всего так, как есть, чего нам еще нужно!

— Нет, не хочу я так. В конце концов все выплывет наружу, и тогда куда подашься? Нужно заранее решить, как и что.

В этот миг позади них грянул выстрел. Джюрица вскочил, вскинул ружье и нацелился в ту сторону, откуда стреляли. Из-за куста поднялся Марко и, подобно охотнику, который целил в зверя и промахнулся, смотрел на них с удивлением и страхом. Станка взвизгнула и схватила Джюрицу за руку.

— Нет, ради бога! — крикнула она.

Джюрица впился в нее глазами и, прочитав на ее лице то, что хотел, опустил ружье.

— Благодари сегодняшний день и эту девушку, не то бы ты узнал, почем голова Джюрицы! — успокаиваясь, промолвил он тихо.

Марко, замахнувшись прикладом, бросился к гайдуку.

— Погоди, злодей, я покажу тебе, как соблазнять честных девушек!

Станка кинулась между ними и, повернувшись к отцу, подняла руки, заслоняя Джюрицу. А Марко ничего уже не видел от гнева и волнения, он подбежал и с силой опустил приклад. Удар пришелся в кость. Станка охнула и пошатнулась, но Джюрица подхватил девушку одной рукой, другой отбросил в сторону ружье, выхватил из-за пояса револьвер и направил его на Марко.

Станка налегла на протянутую руку, схватилась за револьвер и отвела его в сторону. Марко, увидев, что ударил не разбойника, а дочь, впал в еще большую ярость и, выхватив из-за пояса нож, ринулся на них. Джюрица оттолкнул девушку, подскочил к Марко и сдавил его, как клещами, в своих могучих руках. Станка подбежала к ним, желая освободить отца, но тот свирепо ударил ее ногой и прорычал:

— Прочь от меня, сука поганая! Вижу, потерял тебя навеки, сгинь с глаз долой!

Джюрица, увидав, что старик утихомирился, отпустил его, подошел к Станке и взял ее за руку.

— Этой девушке деваться теперь некуда, ты ее прогнал. И пеняй на себя, если я уведу ее.

— Ты и не достойна лучшего, проклятая! — бросил сердито Марко, поднимая с земли ружье. — Я знал, что из тебя выйдет, чуть стала на ноги…

Станка вспыхнула. Заговорило упрямство и своеволие, которое она всегда проявляла перед отцом. Оскорбленная до глубины души, девушка обратилась к Джюрице и решительно заявила:

— Веди меня, куда хочешь, сам видишь, нет у меня больше родного дома.

Марко, не зная от волнения, что делать, повернулся и зашагал домой, разглядывая приклад карабина.

А Джюрица поднял ружье, взял Станку за руку и повел прямо к себе домой. Мать встретила его во дворе и удивленно взглянула на гостью, которую привел сын.