Лесоруб (СИ)

Вдруг опозорюсь и не сумею вставить Глебу, такой весь из себя дикий, лесной необузданный кот?

Ну и опозорюсь. Я не альфа. А, кто не рискует, тот не пьет-таки шампанского, торчит в общаге в одиночестве, дрочит на порнуху и удовлетворяется вибратором. Набухаюсь и прорвусь, где моя не пропадала? Смелее, Инге, вискарь тебе в помощь.

====== Часть 5 ======

Глеб начал целовать меня в подъезде, на этот раз — напористо и глубоко, с битвой языков, по-альфячьи, не как в баре, и я поплыл, с готовностью обвивая его шею руками, плотно влипая в живот парня животом — волос не пролезет. Занятно все же целоваться, когда альфа с тобой одного роста — не нужно тянуться, привставая на цыпочки.

Увлекшись ощущениями, я не заметил, как Глеб отпер дверь и аккуратно, но настойчиво втолкнул меня в прихожую, и относительно очнулся уже прижатым к стене лопатками под вешалкой.

Загадочное перемещение в пространстве, эхма. А нехуй в такси было бухать, до квартиры бы вискарь не испортился! Целых полтора стакана почти махом выдул, занюхивая рукавом за неимением поблизости закуси…

Пока я заплетающимися, залитыми алкоголем извилинами пытался осознать, каким образом попал с лестничной клетки под вешалку, Глеб стянул с меня куртку и футболку и, прекратив терзать рот, принялся влажно выцеловывать шею, постепенно спускаясь к ключицам. Это было хорошо и приятно, правильно. Пусть продолжает в том же духе.

С ключиц альфа переместился на грудь, облизал и пососал по очереди оба чутко сморщившихся в ответ на ласки соска. А я продолжал стоять, прислонившись спиной к стене, пьяный дурак, запустив пальцы в его лохмы, балдел. От прикосновений губ и языка Глеба по коже разбегались теплые, оседающие в паху волны медленно нарастающего возбуждения. Не просто хорошо — замечательно, только между ягодиц мокро. Да, и заинтересовавшемуся происходящим члену тесновато в джинсах. Выпустить его на свободу, что ли?

Подумано — исполнено.

— Подожди… — я, пошатываясь, отлепился от стены и взялся за пряжку ремня.

Та не поддавалась, то ли заела, то ли я, трезвенник, ее дергал не туда. Опустившийся на колени Глеб оттолкнул мои руки прочь, попытался помочь — безуспешно, чертова пряжка сопротивлялась усилиям альфы столь же упорно, как и моим.

— Может, ножницами ремень разрежем? — предложил парень, туманно глядя на меня снизу.

Ничего похожего на ножницы ни под вешалкой, ни на полу вокруг нас не наблюдалось, и я пожал обнаженными плечами, признавая теоретическую возможность применения ножниц с целью освобождения меня из плена джинсов. А то как трахаться-то, в джинсах? Разве что дырки проделать в ткани сзади и спереди теми же ножницами.

Не-е-е. Ремень разрезать легче и быстрее. Но ножниц нет. И ножа нет.

— Глеб, у тебя кухня где-нибудь есть? Там нож, — сдавленно мяукнул я и накренился вбок. — У меня почему-то ноги меня упасть норовят, — сообщил, адресуясь в пространство.

Глеб, выпивший всего полстакана вискаря, понял меня верно и, хихикнув, шустро вскочил. Я сразу же вновь обнял парня за шею, потому что превратившиеся в кисель ноги реально норовили меня упасть. Или уронить?

Запутка…

— Куда ты меня тащишь? — возмутился громко, чувствуя — ступни оторвались от пола и стены прихожей поплыли влево. — Верни взад!

Смеющийся Глеб не слушал, пер мое протестующе затрепыхавшееся тело в неизвестном направлении.

Оказалось — в спальню на кровать. Усадив меня поверх покрывала, альфа опять принялся за пряжку, и на этот раз победил.

— Ура! — он вжикнул чьей-то молнией, вроде моей, и я, опрокинувшись на спину, поспешно приподнял таз.

М-м-м, кажется, меня раздевают. Прикольно, джинсы вместе с трусами ползут по бедрам вниз-вниз, пах и ягодицы обдало прохладой. Вот они уползли совсем, теперь свежо и коленям, и икрам. Гум-м, и носки с натершими мизинцы ботинками уползли, можно вдоволь шевелить пальцами ног! Кайф…

— Ахха! — я попытался сесть, но тут Глеб лег со мной рядом, жарко задышал в ухо.

Верно, садиться незачем. Лежать удобнее.

— Как я тебя трахну, если мне лежится? — я перекатил голову набок. — Не знаешь?

Глеб не ответил ни словечка, зато засосал мои губы и язык так, что в глазах потемнело и замелькали огонечки. Горячо, страстно. Шикарно.

Да-а-а…

Кто стонет, я, что ли? Чья тяжесть придавливает меня к кровати? Чей торс я обхватил ногами, сцепив щиколотки в замок и чья плоть неспешными толчками глубже и глубже проникает в мой хлюпающий смазкой анус?

Глеб ничего не перепутал? Это я должен его трахать, не он меня!

Впрочем, альфа отлично справляется с ролью верха, вошел сразу под правильным углом, задел головкой то, что нужно. Изнутри бьет яркой вспышкой удовольствия.

Умхм… Амхм… Не останавливайся, ты замечательный, и член у тебя… а-а-х… замечательный, длинная, толстая дубина… Толчок, толчок, толчок, толчок… Господи, сладко, еще-е-е…

Глеб вдруг больно кусает меня за нижнюю губу, заставляя очнуться, продолжая постепенно ускоряющиеся возвратно-поступательные движения тазом, пристально смотрит в лицо. Глаза у него подернуты поволокой, взгляд расфокусирован.

— Нравится, северная шлюха?

Это он мне?

Кто шлюха?! Я?!