Лети высоко! Жизнь как молитва

Сейчас в церкви есть такие ревнители, которые знают апостольские послания, апостольские правила, церковные каноны, решения каких-то соборов и требуют не отступать от них ни на йоту. А я бы этим ревнителям сказал: «Вы, вероятно, очень хотите жить по правилам Василия Великого, по которым надо за некоторые грехи отлучать от Причастия лет на двадцать. Но если вы так ревнуете – давайте начнем с вас!»

Иногда на собраниях священники тоже начинают настаивать на букве закона: «прихожане должны то, прихожане должны это», и священники переживают, что прихожане ничего-то этого не выполняют. Я им порой говорю: «Отцы, вообще-то, если посмотреть на те древние правила, на которые вы ссылаетесь, нас всех нужно гнать из алтаря. Мы с вами даже служить не имеем права. А мы служим – без страха Божия, без благоговения – возле престола и рассуждаем, как надо наказывать прихожан».

Наверное, нужно иметь какое-то снисхождение. Если бы в церкви не было снисхождения, храмы были бы пусты, а всех нас отлучили бы от Причастия лет на сорок пять. Снисхождение иногда бывает выше буквы закона.

И тогда человек начинает слушаться не из страха наказания, а из-за того, что непослушанием он огорчает священника. Что из-за него у кого-то болит сердце или голова. Что кто-то печалится о нем и даже плачет.

И вот это, а не страх епитимьи помогает ему измениться. И это же гораздо ценнее.

Раб и Встреча

Один из «маркеров» нашего духовного устроения – реакция на Великий пост. С каким настроением души вы его обычно встречаете? Если есть состояние тревоги, осторожности, ощущение, что впереди ждут испытания, если присутствует такое чувство, что мы сегодня последний день отдыхаем, а завтра начнется что-то страшное и серьезное, – значит, мы еще очень плохо воцерковлены. На уровне законничества. Значит, мы исполняем заповеди, пост, молитву, все церковные традиции только лишь потому, что боимся когда-то получить наказание на Страшном Суде Божием.

Это состояние, может, и неплохое для новоначального. Но для тех, кто ходит в храм давно, уже не первый год, а уж тем более для монашествующих, это состояние совершенно неприемлемо.

Накануне Великого поста наше сердце должно даже немножко ликовать в радости, что завтра мы начнем более внимательную и сосредоточенную жизнь, что наши отношения с Богом станут глубже. Ведь мы тогда ощущаем – есть надежда, что что-то изменится! Как человек, который долго-долго болел и вдруг нашел хорошего врача, и тот выписал ему правильные лекарства – и больной понимает, что, конечно, ему придется теперь соблюдать режим дня, проходить неприятные процедуры, но после этого наступит облегчение!

Или знаете, как у невесты в преддверии свидания, в предвкушении встречи с женихом сердце ликует и радуется. Она сидит перед зеркалом, делает себе прическу, а сердце веселится, потому что она знает: скоро возлюбленный придет!

Хорошо, если вот так мы относимся к аскетике. Она же для этого нам дана – для Встречи!

* * *

Другое дело, конечно, если Христос для нас все еще остается на уровне философии, морали, закона. Если мы никогда не переживали в молитве или в таинстве Покаяния встречу с Ним. Но мы должны к этому прийти! Иначе наше православие так и останется на первой законнической ступени. А это ступень раба, который боится плетки.

А ведь Господь пришел и сказал: «Вы – Мои друзья, вы – дети Мои». Смотрите, какие слова Он говорит! Он хочет таких отношений. И мы должны их желать – ведь отношения эти сладкие, светлые.

Делать потому, что тебя накажут, рано или поздно становится грустно и даже противно. Ведь невозможно же все время жить с чувством постоянного страха, тревоги, с беспрестанной мыслью «накажут, накажут, накажут»…

Однажды у меня исповедовалась женщина, которая уже много лет ходила в храм, жила духовной жизнью. И во время исповеди она постоянно говорила: «Ой, вот тут я не так сделала – Бог меня накажет. Вот тут я нарушила – Бог меня покарает». И вся ее исповедь была так пламенно озабочена этими наказаниями, что в какой-то момент я сказал: «Стой, я не могу слушать, когда ты про Христа так говоришь, будто Он – палач с плеткой, который только и ищет, за что бы нас наказать. Я не хочу слушать о таком Христе. Христос – другой. Он каждый день на кресте ждет твоего покаяния. Начни видеть Христа любящим, долготерпеливым, ждущим тебя…»

Нам бывает плохо от того, что именно такого Христа – любящего, который каждую минуту выходит на дорогу и смотрит, не идет ли блудный сын, – вот такого Христа мы оскорбляем и предаем. Вот к такому Христу мы должны подойти через таинства духовной жизни! Чтобы, наконец, уйти уже со ступени боящегося раба – и стать любящим сыном.

О несовершенстве

Вот живет человек в монастыре, вроде бы огражден от внешних искушений, уже начал думать, что расстался с позорившими его когда-то чертами характера, уже немножко успокоился – и вдруг, иногда лет через десять-двадцать, из него неожиданно вылезает что-нибудь совсем некрасивое!