Летят перелетные птицы

Он коротко сопнул, совсем по-ребячьи, будто захлебнулся возмущением, нервно потеребил обвитый вокруг шеи клетчатый шарфик. Она посмотрела на него искоса, встретила короткий растерянный взгляд-вопрос, пожала плечами, не зная, что ответить. Почему-то сбивала с толку эта яркая клетка на шарфике, будто лишней была на фоне его горестного вопроса. Хотя – при чем тут вообще шарфик-то? Ну, завязал мужик на шее шарфик по-модному, и что с того? Может, он всегда его так завязывает? Он же личность неординарная, привык, наверное, к таким прибамбасам.

– Нет, ну в самом же деле… – уже более настойчиво повторил Александр, делая шаг вперед и нервно заглядывая ей в лицо. – Понятно, что всем хочется денег заработать, но не таким же способом! Когда на кону человеческая жизнь стоит… Я что, не прав?

– Да правы, правы, конечно… – поторопилась она с утверждением.

Показалось, будто он даже вздохнул с некоторым облегчением. Бедный, бедный. Наверное, его ужасное чувство вины мучит. Хотя, по сути, и не виноват ни в чем. Творческие люди – они ж все такие, ужасно впечатлительные. Как дети малые. Или как марсиане, космосом одухотворенные. Пока в облаках витают, все хорошо, а вытащи их из этого облака да заставь заниматься бренными земными делами, тут же и расшибаются, и демонстрируют всем ушибленное место – пожалейте меня, мол, подрастерялся я тут с вами немного…

А ведь и впрямь – жаль его. Даже к горлу что-то подступило…непонятное. Вот же странно! Когда на бедную спящую Варю смотрела, ничего такого к горлу не подступило, а тут… Прямо кощунство, ей богу. Надо затолкать в себя эту жалость подальше, а то он еще обидится!

– Скажите, Александр… – придав голосу профессиональной отстраненности, медленно повернула она к нему голову, – а когда она дискомфорт почувствовала, сразу после операции, или через какое-то время?

– Да я точно не смогу вам сказать… Говорю же – в Милане в это время был! Правда, мне подруга ее рассказывала, как она мучилась. Из клиники выписалась, а боли никак не проходят, с каждым днем только хуже и хуже. Она поначалу думала, что так и надо, что вот-вот все образуется… Терпела и терпела, а потом уже и встать не смогла. Если б догадалась хотя бы «скорую» вызвать! Лежала с температурой три дня.

– А подруга? Вы ж говорите, с ней подруга была! Почему она «скорую» не вызвала?

– Да черт ее разберет… Говорит – Варя ей не разрешила. Не хотелось ей в больницу, боялась, что про липовые анализы там рассказывать придется. Меня ждала… А что – я? Господь Бог, что ли?

Он снова сопнул, снова потеребил свой модный шарфик. Потом резко сдернул его с шеи, раздраженно засунул в карман куртки, продолжил, глядя себе под ноги:

– Я даже и предположить не мог… Звоню ей на мобильный – а она отвечает весело так, живенько – приезжай, мол, скорее, пожалуйста, жду, соскучилась… Я слышу – с голосом что-то не то, будто плавающий голос какой-то, ну, думаю, может, вискаря от скуки накатила…

– А она что, увлекалась?

– Да нет, что вы! Просто она ужасно тосковала, когда я уезжал. Она любила меня. Хотя – чего это я, в прошедшем времени… Ну, в общем… Приехал я, звоню в дверь, а мне не открывают! Я еще, идиот, от возмущения копытом бью – как же так! Открыл своим ключом, кричу – Варя, Варя! Прибежал в спальню, а она лежит около кровати – без сознания… Встала, чтобы мне дверь открыть, и тут же упала. Я испугался, по щекам ее начал бить, а она ползет в моих руках, как неживая. Горячая вся… Пока «скорая» ехала, она так в сознание и не пришла. А потом… Потом вообще все как в дурном сне было… Приехали в больницу, вышел дежурный врач и начал на меня орать! Я итак весь уже неживой от страха, а он – орет! В общем, уже поздно было что-то предпринимать… У нее уже заражение тканей пошло, инфекция до позвоночника добралась. Если б раньше хотя бы на несколько часов!

– А прогноз какой? Что вам врачи сказали при выписке?

– Да то и сказали – не ждите никаких чудес. У нее паралич какой-то безысходный, я забыл, как это называется…

– Полная плегия нижних конечностей, ноль баллов. Так в эпикризе написано.

– Да, да. Именно так они и сказали. Расписали, конечно, как ухаживать, что надо делать, телефоны профессиональных сиделок дали. Нет, я, конечно, мог бы… Но вы меня, пожалуйста, поймите правильно! Мне же тоже…как-то привыкнуть надо… Я подумал, что с матерью ей лучше будет, чем с какими-то там сиделками… А потом я ее заберу, честное слово! Вы не подумайте, что я… Ну, в общем…

– Да ничего я такого не думаю, Александр. Вы вольны поступать так, как считаете нужным. Я всего лишь участковый терапевт, а не корреспондент желтой газеты.

– Да, да, конечно… Извините меня, Анна Ивановна. Я и сам не понимаю, зачем перед вами оправдываюсь. Просто… Просто мне не хочется, чтобы вы во мне бесчувственного мужа-подлеца видели.

– Ой, ладно вам… Какое мне дело, подлец вы или не подлец? Вас что, на чувстве вины зациклило?

– Да, да! – просипел он отчаянно, схватившись рукой за горло, – да, это вы правильно сказали – именно зациклило! Но я же… Я же и правда ни в чем не виноват!