Летняя книга

Интерес Янссон к теме страха прослеживался и в ее иллюстрациях к чужим текстам. Она охотно изображала то, что внушает ужас: на рисунках к тексту Александра Оквиста «Плутовство в поэзии и реальности» («Skälmar i dikt och verklighet», 1938) Янссон наделила устрашающими чертами даже авантюристов и мошенников. Эта склонность проявлялась и позднее. Когда она иллюстрировала «Алису в Стране чудес», издатель даже просил ее сделать рисунки менее пугающими. Однако Янссон считала, что среда и ситуации, в которые попадает Алиса, действительно должны вызывать страх.

Веселая Туве Янссон и контурные рисунки

Немецкие путеводители, из которых Янссон позаимствовала «одну звезду» для названия веронской новеллы, двадцатипятилетняя писательница читала, путешествуя по Италии весной и в начале лета 1939 года. Первой точкой маршрута стала Верона, далее Янссон отправилась в Венецию, Флоренцию, Рим, Неаполь и на Капри, туристическая жизнь которого описана в новелле «На Капри больше ни ногой!» (1939). Молодая чета Грёнрус приезжает на остров, чтобы насладиться прекрасной Италией, но все вокруг выглядит совершенно по-немецки: еда, чистота и безупречное обслуживание. «Арийская белизна», – говорит супруга о комнате и освещении. Юная Янссон тоже останавливалась в отеле «Германия», где, как она писала родителям, пахло «супом-пюре и соусом» и звучали берлинские шлягеры. «На Капри больше ни ногой!» – комическая новелла о том, как заработать на тяге к прекрасному и романтичному и, в частности, о том, как это делали в Италии, когда в конце 1930-х ее наводнили немецкие туристы. Наблюдений о фашистской Италии, которые присутствуют в переписке, в новелле нет. В текстах 1939–1940 годов также не было упоминаний о войне и военной угрозе, что примечательно, поскольку финские рождественские издания не избегали этой темы. На момент публикации новеллы о Капри в журнале «Юлен» страна уже была глубоко вовлечена в Зимнюю войну.

«На Капри больше ни ногой!» – один из самых веселых текстов Туве Янссон, несмотря на то что он описывает испорченное свадебное путешествие и подрывает веру в национальную романтику. Уже сам рисунок при заглавии настраивает читателя на комический лад: женщина отправляется из Капри в Анакапри на осле, которого держит за хвост хозяин. Местные жители конспирируются. Туве Янссон тоже совершала поездку на осле, о чем сообщала в письмах.

В том же духе выдержана вторая новелла 1939 года «Снять комнату…», опубликованной в «Свенска прессен» 23 сентября. Это веселый рассказ на неустаревающую тему поисков жилья, часто безнадежных. В ситуации, когда необходимо убедить хозяев, что лучшего квартиросъемщика им не найти, соревнование между соискателями начинается уже на лестнице. Положение рассказчицы незавидно, поскольку никто не считает, что художник – это профессия.

Туве Янссон была знакома с темой не понаслышке: вернувшись в Хельсинки из Франции, она долго искала мастерскую и в сентябре 1939 года наконец случайно нашла подходящий вариант на Идроттсгатан. В новелле борьба конкурентов принимает абсурдные формы. Среди положительных характеристик квартиранта – бесшумные увлечения и небольшое число друзей, а еще лучше их полное отсутствие.

Для новелл «Снять комнату…» и «На Капри больше ни ногой!» Туве Янссон сделала характерные контурные рисунки, эту технику она часто использовала в работе с юмористическими текстами. Для более серьезных произведений она предпочитала лессировку. На эту дихотомию намекал и первый опыт сказочной иллюстрации 1928 года. В рисунках к символистской сказке Гудрун Мёрне «Заколдованный источник» (Gudrun Mörne, «Den förtrollade källa») Туве Янссон сочетала лессировку и рисунок – так изображаются большие камни, длинноволосая принцесса и принц в средневековых одеждах в духе Йона Бауэра. А для иллюстраций к забавной современной сказке «Принц, потерявший веселый нрав» («Prinsen som hade tappat sitt goda humör») Лизы Кауэн Туве Янссон выбрала тушь, что прекрасно отразило характер текста.

Однако лессировка подходила не всем печатным изданиям. Для первых муми-книжек Янссон выполнила рисунки в той же технике, в какой иллюстрировала целые полосы для «Люцифера», но результат оказался неудачным. При печати исчезли оттенки, которые придавали изображениям объем, они получились плоскими и серыми. Для газет наилучшим вариантом часто оставалась тушь.