Летняя книга

Париж произвел на Янссон сильное впечатление уже при первом кратком визите. Дебютная новелла была написана под впечатлением от поездки в Центральную Европу в мае-сентябре 1934 года. Туве Янссон навещала родственников в немецком Фельберте, откуда на две недели отлучилась в Париж, поняв, что это не сильно ударит по ее кошельку. Рисунки и эскизы, сделанные в Германии и Париже, разительно отличались по настроению. Гамбург и Нюрнберг похожи на пугающие шахты, а очертания Парижа игривы. Немецкие городские пейзажи изображаются сверху или изнутри, перспектива неясная, в то время как Париж показан с близкого расстояния, в доброжелательном ключе, с обилием деталей.

Весной 1938 года Туве Янссон приехала в Париж учиться. Сначала она поступила в Академию де ла Гранд Шомьер, где в свое время получали образование ее родители, но вскоре перешла в мастерскую швейцарского художника Адриена Хоули. Две недели Янссон также занималась в Высшей школе изящных искусств, что подробно описано в новелле «Quatz’ arts», которая вышла в журнале «Свенска прессен» 30 июля того же года. Впечатлениями об этом периоде она делилась и в письмах к домашним. Общение со студентами, видимо, началось с форменного издевательства. Строгим жюри для нее стали не преподаватели, а старшекурсники, которых она называла «посвященные». На уроках они пели, точнее, громко кричали, мешали заниматься и портили ее работы. (В письмах она упоминала и о гитлеровской повязке, и о налитом в туфли скипидаре.) Янссон с трепетом ждала собственного посвящения, к которому готовилась, надев лучшее белье, но все закончилось исполнением финской народной песни «Ку-ку-ку-ку-кукушечка», которая, впрочем, произвела на студентов сильное впечатление.

Однако самым ярким событием стал ежегодный Бал четырех искусств, проводившийся студентами четырех направлений Высшей школы: будущими архитекторами, художниками, скульпторами и граверами. В новелле «Quatz’ arts» (как ее озаглавила Янссон) рассказывается о бурном карнавале и предшествующих ему событиях. В мероприятии участвовали только студенты Высшей школы искусств, но посторонний тоже мог оказаться среди избранных.

Безудержное чествование четырех искусств описывалось в финской прессе и ранее. Журналист и писатель Вентцель Хагельстам разместил репортаж о карнавале в том же номере «Юлен», где были напечатаны сказочные иллюстрации четырнадцатилетней Янссон. «Примечательнее всего была нагота», – сообщал Хагельстам о празднике 1928 года, посвященном гуннам. Он описывал и предыдущий, «римский» карнавал, на который ему удалось проникнуть. Карнавал 1938 года, на котором побывала Янссон, был посвящен эпохе Франциска I. В письме к матери Туве писала, что сходила на блошиный рынок и купила «блестящий плотный шелк в бледно-желтых розах с красивым голубым отливом».

Как и в новелле, кульминация карнавала наступила в зале, где друг с другом соревновались любители выпивки, выбирали лучший костюм и проводили конкурс красоты. Демонстрировались также живые произведения искусства, составленные из живых людей. Тела, особенно женские, часто оказывались обнаженными. Вакханалию, которая длилась до утра, Янссон рисовала чуть более саркастично, чем Хагельстам, но жизнерадостность и изобретательность устроителей праздника у обоих вызывали восхищение. К этому времени Янссон уже бросила учебу в Высшей школе изящных искусств и перешла в мастерскую Хоули.

Ее вынудили уйти постоянный шум, избитые темы и палитра «коричневое-на-коричневом». Но в письме она констатировала: «…опыт, пожалуй, стоил этих трех сотен. А когда я вернусь домой, я получу их назад, описав это».