Летняя королева

После нападения кочевников они настороженно и внимательно глядели по сторонам, но воздух вокруг рябил от горячих испарений, и они не видели ни души все двадцать миль, что проделали в тот день. Местное население перебралось вместе со своими стадами подальше от опустошительного приближения французов. По пути им встретились лишь незахороненные трупы немцев, ставшие добычей диких собак и коршунов, которые временно оставляли свой промысел, пока не пройдут мимо войска. Никто не стремился в тот день отправиться добывать продовольствие. В полдень Алиеноре удалось съесть немного черствого хлеба, но он лег в желудке тяжелым свинцом, а сытости не прибавил. Проходя мимо небольшого городка, они смогли выменять несколько мешков муки, кувшинов овечьего жира и яйца, которые им также спустили со стен на веревках, но это была капля в море.

Алиенора припала к седлу, думая об Аквитании. Ей вспоминался мягкий ветерок во дворцовом саду Пуатье, океанский прилив в Тальмоне. Распростертые крылья белого кречета. Ла Рина. Ангельские крылья. «Святая Мария, я иду к Тебе. Святая Мария, услышь меня сейчас ради любви к Господу Иисусу Христу, Твоему сыну».

К счастью, они нашли хорошее место для лагеря возле небольшого ручья за час до захода солнца, и слуги установили палатку для королевы. Алиенора чуть не выпала из седла от изнеможения и слабости. Она даже подумала, что, наверное, умрет здесь, превратившись еще в одну горстку костей, выбеленных палящим чудесным солнцем.

Королева улеглась в палатке, но кусок хлеба, съеденный накануне, лишь дожидался своего часа, так что она едва успела согнуться над медным тазом для умывания.

– Мадам, к вам господин де Ранкон, – объявил снаружи оруженосец.

– Вели ему подождать, – задыхаясь, ответила она.

Приступ прошел, Алиенора приказала Мамиле убрать таз. Запах, однако, остался, а ей самой пришлось стиснуть зубы и с трудом сглатывать. До нее донеслись голоса Мамили и Жоффруа. Через несколько секунд, без ее разрешения, он вошел, а за ним – молодая смуглая женщина, аккуратно одетая в простое темное платье и белый вимпл; на плече у нее висела объемистая сумка.

Боже мой, он привел монахиню, подумала Алиенора, пока женщина кланялась.

– Это Амария, – представил девушку Жоффруа. – Она искусно врачует женские недомогания, имеет отличные рекомендации и поможет вам.

Алиеноре было слишком плохо, чтобы спорить или интересоваться деталями. Она просто махнула рукой молодой женщине, и та поднялась. Незнакомке было лет двадцать, а может, и тридцать. Красивые темные глаза, хорошо очерченные черные брови. Держалась она скромно, но изгиб губ выдавал смешливость и стойкость характера.

– Мадам, господин сказал, что вы больны. – Девушка бегло говорила на романском наречии со странным акцентом, у нее был певучий голос. Прижав ладонь ко лбу Алиеноры, она промолвила: – Вы вся горите, – после чего повернулась к Жоффруа. – Королеве необходимо остаться среди женщин.

– В таком случае я вас покидаю. – Произнес, а сам и не думал уходить, пока Амария выразительно не посмотрела на него. – Вылечите ее.

С этими словами он покинул палатку.

Амария вновь переключила внимание на королеву.

– Вам нужно охладить кровь. Позвольте…

Нежными пальцами она сняла с головы Алиеноры вуаль и золотую сеточку. Остальным женщинам велела наполнить теплой водой большую медную миску, потом достала из сумки кисет и высыпала из него в воду порошок, пахнувший розами и пряностями с ясной ноткой имбиря. Она осторожно расчесала волосы Алиеноры и подколола их как можно выше, связав узлом, а затем, обмакнув тряпицу в ароматную воду, протерла разгоряченное лицо и шею королевы.

– Так много страданий в пути, – приговаривала она за работой. – Вы едите и пьете то, что не должны, вы носите неправильную одежду, вдыхаете плохие испарения. – Амария прищелкнула языком. – Нужно снять платье. – Она отставила в сторону миску, чтобы помочь Алиеноре распустить шнуровку и избавиться от платья. – Вот так, вот так, хорошо.

Алиенора вяло подчинялась. Поднять и опустить руки было слишком тяжело. Прохлада принесла облегчение, но и подчеркнула боль в животе. Амария продолжала протирать ее тело, потом помогла во время очередного приступа рвоты. Когда все закончилось, она заставила королеву прополоскать рот отваром имбиря и лакричника на ключевой воде. По ее распоряжению Алиеноре сменили постельное белье, застелив тюфяк чистыми простынями.

– Господин де Ранкон хороший человек, – сказала Амария. – Он о вас очень заботится.

Алиенора тихо промычала в знак согласия. Ей сейчас хотелось только одного – заснуть. Амария помогла ей надеть чистую сорочку, уложила в свежую постель и помазала ей виски каким-то снадобьем с запахом свежести.

– Теперь, – предупредила знахарка, – вы поспите какое-то время, затем попьете немного, снова заснете, а там будет видно.