Летние дни в замке Оберн (ЛП)

в магию комнаты. Такое происходило не только с Крессидой. Каждая алиора

преображалась, попадая в общую спальню.

– Кори! Ты вернулась! – воскликнула Крессида, подходя, чтобы поцеловать в щеку. Мое

чувство благополучия возросло стократ. Она поставила стульчик и села перед нами, взяла

мою руку в свою: – Как твое путешествие?

– Брайан поцеловал ей руку, – оповестил Эндрю.

Крессида выказала изумление:

– Ах, тогда оно было очень успешным. Как же ты не умерла от счастья?

– Возможно, она решила, что если не умрет, то испытает счастье снова, – предположил

Эндрю.

Я замотала головой:

– О, нет. Я знаю, чью руку следует целовать Брайану, точно не мою. Однако все равно

восхитительно.

– Ну а цель путешествия? Охота? Как она прошла? – спросила Крессида.

– Они никого из наших не поймали, – упредил мой ответ Эндрю.

Сжимавшая мою ладонь рука Крессиды немного расслабилась. Я чуть нахмурилась,

прежде мне не приходило на ум…

Я тряхнула головой. Сейчас я была чересчур преисполнена счастьем, чтобы

беспокоиться о лишних моральных суждениях. Вроде того, что мои друзья-алиоры думают

о моем путешествии на охоту за другими алиорами.

– Нет, мы не поймали ни одной алиоры, но, Эндрю, Крессида, случилась одна

наистраннейшая вещь. – В желании поведать эту тайну, слова посыпались из меня. – В ту

ночь, когда разбили лагерь у реки Файлин, мы спали у костра под звездами. И посреди

ночи я проснулась и увидела, что Джексон разговаривает с самой прекрасной алиорой, она

звала его с собой в Алору, и он хотел пойти, я знаю. А потом он вдруг попытался ее

схватить, и она взлетела. А потом засмеялась и исчезла. И наутро он ни словом никому не

обмолвился. Притворился, будто мы не встретили никаких алиор.

Эндрю снова стал гладить меня по голове. Крессинда напоследок сжала мне пальцы и

отпустила. Алиоры обменялись долгим многозначительным взглядом, прежде чем

продолжить расспросы.

32

33

– Вот значит как. Она все еще бродит по берегу реки Файлин и ждет, что возлюбленные

вернутся, – очень тихо промолвила Крессида. – Опасное место для нее, особенно когда по

лесу шатается Джексон Хальсинг.

– Вот потому она и ждет на речном берегу, – еще тише, чем Крессида, сказал Энрю. –

Потому что Джексон Хальсинг там охотится.

Они говорили что-то несообразное. Я протянула руку, впервые, сидя в этой комнате,

почувствовав легкую неловкость и тревогу, и требовательно спросила:

– О чем вы говорите? Что вы имеете в виду? Вы знаете эту женщину?

Я смотрела на Крессиду, та смотрела на Эндрю. Наконец он ответил:

– Она королева алиор, как вы понимаете слово «королева». Она правит нашим народом

дольше, чем вы существуете. Все хорошее в нас преумножает ее красоту, доброту, ум…

– Ее силу, – подсказала Крессида.

Эндрю согласно кивнул.

– Ее силу. С тех пор, как она стала править, ее цель – положить конец охоте людей на

алиор. Она все возможное сделала, чтобы закрыть Алору, удержать наш народ от

бродяжничанья за пределами защищенных границ. Но молодые глупы, гуляют, где им

вздумается, и попадают в сети охотников, таких, как твой дядя.

– И она хочет вернуть их назад, – пояснила Крессида.

– Поэтому она все ближе и ближе подходит к селениям людей, изучает их жилища, их

быт, – продолжил Эндрю. – И чем ближе она подходит, чем дольше остается, тем большей

опасности подвергает себя. А если охотники Оберна схватят королеву, я не знаю, сколько

еще продержится Алора.

– Но они же рабы, эти пойманные алиоры, – напомнила я. Голос мой звучал резко и

скучно по сравнению с мелодией их голосов. – Они носят металлические оковы, которые

можно открыть только золотым ключом. Даже если она найдет их всех, то не сможет

освободить. А только подвергнет риску саму себя.

– Она могущественная, – снова пробормотала Крессида. – Если есть способ, она

отыщет его.

– Если на ее пути стоит Джексон Хальсинг, она не найдет ничего, кроме неволи и

нищеты, – мрачно заметил Эндрю.

И снова я ощутила это любопытное нежеланное чувство возмущения и тревоги. Я

встревожено посмотрела на Эндрю.

– Что вы прежде сказали – насчет Джексона? Почему она высматривает его? –

осторожно спросила я. – Почему она его разыскивает?

– Потому что, как и всякую глупую девочку, ее тянет к тому, чего она должна бояться

больше всего, – произнесла Крессида самым твердым на моей памяти тоном. – Потому что

она распознает опасность, однако думает, что та подобна восторгу.

– Я не понимаю, – прошептала я.

Крессида сурово посмотрела на меня.

– Разве? Уж кому-кому, а тебе следует понимать.

Должно быть, на моем лице отразились замешательство и страх, потому что вдруг ее

черты смягчились, а Эндрю крепче меня обнял.

– Ах, дитя, не стоило мне говорить, не стоило тебе слышать, – ласково сказала

Крессида.

Потом похлопала по руке и отпустила, и я теснее прижалась к боку Эндрю,

свернувшись калачиком. И снова чувствовала себя покойно, тепло, беспокойство ушло из

мыслей, как песок сквозь сито, и исчезло.

– Но как ее зовут? – спросила я. – Королеву алиор?

Крессида вытянула ладони, будто рассматривая.

– На подвластном тебе языке? Самое близкое имя – Ровена, наверное.

33

34

– Она убережется, как вы думаете? – спросила я. И хотя несколько дней охотилась на