Летние дни в замке Оберн (ЛП)

эта и зародилась с участием магии, все равно знак-то хороший.

– Дай мне знать, когда ты будешь готов остепениться, – сказала я Шорро. – Смешаю для

тебя совершенное особое зелье.

– Не раньше, чем рак на горе свистнет, – усмехнулся он. – Жди до конца света!

Ночами я больше не проходила мимо покоев алиор, но несколько раз забегала туда в

дневные часы. Эндрю представил меня Филлери, которая так сильно изменилась, что я не

сразу узнала юную алиору. Стеснительная, но улыбчивая, Филлери осторожно подошла

поздороваться, хихикая в ладошку. Кто-то вплел ей в косы цветы и ленты, подобрал милое

розовое платьице, обильно украшенное кружевами и бантами. Ее руки, и косы, и шарфики

– все трепетало, и Филлери, вся словно бы длинные, тонкие цветные ленты, походила на

множество танцующих на ветру стягов. Все еще смеясь в ладошку, она вложила

свободную руку в мою, и я почувствовала вспышку восторга, которую всегда несло с

собой прикосновение алиоры.

– Похоже, она вполне оправилась, – заметила я Эндрю.

– В какой-то степени.

– Как твои дела? Нравится ли тебе жить в замке? – спросила я. Филлери только

покраснела, снова хихикнула и убрала руку.

– Она не говорит.

– Она не выучила язык людей?

– Она совсем не говорит.

Я внимательно посмотрела на него:

127

128

– А раньше она могла говорить? В Алоре?

Эндрю кивнул:

– О да. И когда только оказалась здесь – тоже. Она нам столько всего рассказывала! Но

больше нет. – Он пожал плечами: – Мы и улыбкам теперь радуемся. К тому же Анжела за

троих болтает, Филлери говорить особо нет нужды.

Значит это маленькое застенчивое создание оказалось в услужении у Анжелы. Ну хоть

это хорошо. Анжела позволяла себе резкие слова, но злой не была, к слугам относилась

небрежно, но всегда по-доброму. С Филлери все будет хорошо.

Тем не менее я вздохнула, и Эндрю сочувственно мне улыбнулся:

– Ты выглядишь печальной, Кори.

Я кивнула:

– В эти дни мир меня расстраивает. То, что год назад я бы и не заметила, кажется мне

ужасным. Это взросление? Неужели с каждым годом все будет хуже и хуже, и так до самой

смерти?

Снова улыбнувшись, Эндрю протянул мне руку. Я дала ему себя обнять и опустила

голову на широкую, теплую грудь. Тонкие и невесомые, словно тростник, руки обхватили

меня. Казалось, будто я очутилась в объятиях камыша и птичьих перьев – утешающих и

ободряющих объятиях. Как давно Эндрю меня не утешал! Я закрыла глаза и позволила

сладкому аромату его кожи успокоить меня.

– Ты еще слишком молода, чтобы видеть мир в столь мрачном свете, – тихим голосом

зажурчал он. – От чего ты столь нервозна и несчастлива?

– От всего вокруг, – приглушенно пробормотала я. – Филлери. Элисандра. Да, и

Родерик, и Хеннеси, и все остальные тоже. Что с ними станет?

– Не знаю, какие у них сложности, – весело и одновременно сердечно начал было

Эндрю, – но думаю…

– Эндрю! Кори! Быстро прекратите! – Резкий голос заставил нас в удивлении

разомкнуть объятья. Я обернулась и глазам моим предстало невиданное зрелище:

Крессида в бешенстве. Шагнув к нам, она больно схватила меня за руку.

– Крессида! Что…

Она оттащила меня от Эндрю и бесстрастно уставилась на нас обоих:

– И так уже плохо, что человеческая девочка поднималась сюда и общалась с алиорами.

Плохо, что ребенком она приходила к тебе за утешением, Эндрю. Но теперь! – Крессида

перевела безжалостный взгляд с Эндрю на меня: – А ты, Кори! Ты уже взрослая и лучше

меня знаешь, что нежиться в объятиях мужчин…

– Да я просто…

– И не надо говорить мне про свою невинность. Ты благородного происхождения,

живешь в королевском замке и знаешь, что тут смотрят за каждым жестом. Обниматься вот

так с кем-то, кто ничем не лучше простого слуги? Что, если бы леди Грета тебя увидела?

Или лорд регент?

– Кто никогда сюда не поднимался, – пробормотал Эндрю.

– Или еще кто-нибудь, – добавила Крессида, не обращая на него внимания. – Тебе

следует думать о собственной репутации. Вот что должно быть в твоей голове в первую

очередь, но ведь ты еще и Эндрю подвергаешь опасности. Как ты думаешь, что

происходит со слугами, которые околачиваются рядом с благородными господами?

– Они бросаются с крыши замка, – вспомнив Тиацу, тихо промолвила я. – Но я не

думала, я только…

Голос Крессиды смягчился, с лица сошла резкая маска бешенства. Она отпустила мою

руку.

– Тебе пора начинать думать, Кори. Всегда, все время. Ты не можешь позволить себе

глупых ошибок.

Я развела руками:

128

129

– Мне очень жаль. Я больше не стану приходить.

– Так будет лучше, – согласилась Крессида.

Но я же говорила не всерьез, хотела лишь успокоить!

– Но...

Крессида кивнула:

– Знаю. Но в этом году принц станет королем, и все изменится. А теперь будь хорошей

девочкой и возвращайся в свою комнату. Увидимся, когда я приду помочь тебе одеться к

ужину.

Так я лишилась своего убежища. На самом деле я не верила, что подвергаю алиор риску

своими непроизвольными проявлениями привязанности – Элисандра частенько обнимала

Крессиду, а Брайан порою пожимал руку Эндрю. Но Крессида была права – я больше не

ребенок. И если хочу сохранить репутацию, мне следует внимательнее следить за своими

действиями.

Вот только действительно ли я хотела сохранить репутацию?