Летний детектив (сборник)

Вера. Не надо так шутить. У неё было такое грустное лицо.

Даша спускается вниз по лестнице.

Елена. Ну что?

Даша. Выпила лекарство и легла.

Вера. Ну, мадам-месье, спать пойдём?

Даша. А гадать? Месье Мартен… сейчас в Париже все гадают.

Никита. В Париже сочельник двадцать четвёртого декабря.

Алексей. А подмосковный Париж гадает сегодня.

Захар. «Татьяна любопытным взором на воск потопленный глядит, он чудно вылитым узором ей что-то чудное сулит».

Даша. Не обязательно воск, можно и стеарином капать. Или бумагу жечь, а потом от пепла делать тени на стене.

Алексей. Пошли на кухню. Там наверняка есть свечи.

Даша и Алексей уходят.

Захар. Ещё можно обручальные кольца в воду бросать. У кого есть обручальное кольцо? (Вера разводит руками, Никита отрицательно качает головой.) Хорошо бы петуха принести, да где его взять?

Захар уходит на кухню вслед за Дашей и Алексеем.

Лысов(Елене). Может, нам тоже погадать?

Елена. К сожалению, у нас всё отгадано. Или ты что-то можешь изменить?

Лысов и Елена уходят. Вера сидит за столом, Никита стоит у камина.

Никита. Я хотел спросить у вас одну вещь, вернее, две.

Вера. А может, три?

Никита. Я хотел спросить у вас про Анну Кирилловну.

Вера. О! Мадам для вас уже Анна Кирилловна. Зря времени не теряете. Ещё что вы узнали, пока опаздывали на электричку?

Никита. Ничего я не узнал. Она была чем-то взволнована или огорчена. Какие дела погнали её в город? Ещё утром никаких дел не было. При этом дурацком погружении ничего толком не спросишь. Все как дети, честное слово.

Вера. А что бы вы хотели спросить толком?

Никита. Она замужем?

Вера. Спросите это у неё. При чём здесь я?

Никита. Я спросил. Она улыбнулась. Сказала, что у меня плохой прононс, и велела произнести эту фразу по-французски.

Вера. Ладно. Вам я скажу, хотя мы погрузились, вернее, нагрузились. (Показывает, что пьяна.) Мадам вдова. Она летом мужа похоронила! О покойном ничего, кроме хорошего, но вздорный был старик.

Никита. Старик?

Вера. Он старше неё лет на двадцать, может быть, и того больше. Она с ним хлебнула.

Никита. Вы давно её знаете?

Вера. А с чего вы решили, что я её знаю? Может быть, я всё придумала?

Никита. Но ведь видно, что у вас с Анной Кирилловной какие-то свои отношения.

Вера. Наблюдательный. Я знаю Аню десять лет или около того. Мы работали с ней вместе, только в разных отделах. С вашего позволения, я редактор (раскланивается), а она сидела на переводах. Потом уволилась. Виделись мы редко, чаще перезванивались, всегда только по делу. Особой близости у нас никогда не было.

Никита. А кем был муж Анны Кирилловны?

Вера. Профессор всевозможных наук и прочая, прочая… Какая-то шишка. Зачем я вам это говорю, канадец Лебрен? Сознаюсь, я люблю Канаду. Кленовые листья, озёра… Ваша сборная неплохо играет в хоккей. Ещё третьего дня я хотела сказать вам «да», но вы так откровенно волочились за мадам…

Никита. И вовсе я не волочился. (Потом озабоченно.) А вы думаете, она заметила?

Вера. Не знаю. Одно скажу: любая женщина была бы польщена вашими ухаживаниями. Вы обладаете набором самых дефицитных свойств характера. Вы сдержаны, молчаливы, вас не сжирает этакая – знаете? – постоянная мелочная озабоченность. В вас есть что-то мужское. Сейчас это большая редкость.

Никита(хмуро). Отчего умер муж Анны Кирилловны?

Вера. Ах ты, боже мой, откуда я знаю? Я его и не видела никогда. Давайте лучше танцевать. Мы в Париже, чёрт побери!

Никита. Музыка может разбудить мадам Декер.

Вера ставит на проигрыватель пластинку, звучит тихая, нежная мелодия. Входят Даша, Алексей и Захар.

Даша. Мы сейчас гадали, и получилась птица. Так ясно видно! Ну, тень, понимаете? Сидит птица со сложенными крыльями. Вы не знает, что это может означать?

Вера. Какая птица?

Захар. По-моему, орёл.

Даша. Ну какой же это орёл? У орла нос загнутый. А у этой – вот так, торчком.

Вера. Значит, дятел.

Алексей. Это была птица Гамаюн. Она вам надежду подаёт.

Вера. Поделим эту птицу на всех, и всем она будет к надежде.

Захар. Человек создан для надежды, как птица для полёта.

Вера. Человек создан для счастья, человек создан для надежды… Что вы пошлость говорите? Давайте лучше танцевать. У нас не погружение, у нас вознесение. Полетаем тихонечко на цыпочках, вот так… (Танцует.)

Картина пятая