Летний детектив (сборник)

Следователь. Вы не замечали за покойной последнее время каких-нибудь странностей, – ну, депрессия, настроения всякие?

Мать. Для депрессии у Евы всегда была причина. У неё мать больная. Шизофрения. Они жили вдвоём.

Следователь. Как же она Мать одну оставила?

Мать. Так она уже два месяца в больнице. Помешательство её в том состояло, что она не могла видеть себя в зеркале. Она своё отражение за какого-то злоумышленника принимала, который за ней следит. В доме и зеркал-то не было, Ева их все убрала, но ведь своё отражение и в чашке с водой можно увидеть. Последний раз она отразилась в оконном стекле, разбила его, порезалась вся. И опять попала в психушку.

Следователь. Она и теперь там?

Мать. А где же ей быть?

Следователь(Даше; та сидит, словно окаменела, вся в своих мыслях). Теперь вы должны подробно вспомнить, как провели вчерашний вечер.

Даша(очнувшись). Вчерашний вечер?.. (Смотрит на мать.)

Картина седьмая

Анна сидит в закутке под лестницей, в руке у неё выключатель от бра – включит свет, выключит. Холл пуст, полуосвещён. К Анне нерешительно подходит Никита.

Никита. Можно я с вами посижу?

Анна. А, месье Лебрен с порядочными глазами. Садитесь.

Никита(садится рядом с Анной). Вы давно познакомились с Евой Сергеевной?

Анна. Жизнь назад. А почему вы спрашиваете? Вы же слышали наш с Верой разговор?

Никита. Слышал. (После паузы.) Когда не знаешь, как начать утешать, всегда начинаешь с нелепого вопроса.

Анна. Нелепый вопрос, нелепое желание. И как же вы хотите меня утешать?

Никита. Не знаю.

Анна. Придумайте что-нибудь. Мне кажется, дом мой – плот, на этом плоту я одна, и этот плот тонет… Плохи мои дела, я заговорила стихами.

Никита. Нет, всё не так. Просто мы очень поспешно живём, а смерть, когда она рядом, заставляет остановиться, оглядеться…

Анна(перебивает).…Погрузиться в себя (с усмешкой) и посмотреть, что там на дне души – ил или чистый песочек. На дне моей души нет ничего. Пустота.

Никита. Это смерть – пустота, а жизнь всегда чем-то наполнена.

Анна. Нет, вы не умеете утешать. (Встаёт, идёт в холл.)

Никита(идёт вслед за Анной, останавливает её). Я хотел сказать, что вы можете располагать мной безраздельно.

Анна(вдруг вскрикивает испуганно). Мне кажется, что она всё ещё сидит вон там, в кресле…

И действительно, мы видим сидящую в кресле Еву, вернее, её мысленный образ. Она сидит вполоборота к Анне и внимательно смотрит в тёмный камин.

Никита(оборачивается). Там никого нет.

Анна(лихорадочно). Я понимаю, откуда ей там взяться? Они умерли оба – мой муж и его жена. И знаете, определение «первая» смело можно опустить. Она всегда была его женой, а я – так… кем-то рядом.

Никита. Вы мать его сына.

Анна. Да, да, в этом всё дело. Не будь Димки, он никогда не оставил бы Еву. Это было так давно. Представьте, я студентка первого курса, семнадцать лет, ума никакого, но всего хочется. Отношение к жизни самое восторженное. А он – мой учитель, умница, профессор, и красив к тому же. Много старше меня, да… Ну и что? Мазепе было шестьдесят. (Её бьёт дрожь.)

Никита. А знаете что? У меня коньяк есть. Хотите выпить?

Анна. Хочу. (Садится за стол.)

Никита достаёт из шкафа коньяк, рюмки, наливает Анне, она сразу выпивает. Никита садится рядом с Анной. Сидящая в кресле Ева поворачивается и внимательно смотрит на них.

Анна. Спасибо, я, кажется, согрелась. Ну вот, значит… (Усмехается.) Он красавец-умница, я опомниться не успела, и уже жду ребёнка. А у них с Евой детей не было.

Ева кивает головой – мол, так всё и было.

Анна. Дайте ещё коньяку. С Евой до этого погружения я виделась всего один раз в жизни. Ещё Димка не родился, но жила я уже вместе с Ефимом. Когда они разъехались, он купил Еве однокомнатную квартиру. С матерью они уже потом съехались.

Ева. Через пять лет. (Ева говорит как бы сама с собой, ни Анна, ни Никита её не слышат.)