Лето круглый год

Когда я приземлился в Боготе в 1993-м, почти шоком было, что в аэропорту обыскали меня, ЛИЧНО МЕНЯ О-БЫС-КА-ЛИ – прохлопали, прощупали, правда, не во всех местах, трижды за полчаса. А потом привык.

Идешь на почту отправлять письмо – сняли отпечаток пальца и забрали ксерокопию паспорта (позже брали ксерокопию удостоверения личности). Получать что из-за границы – ксерокопию, пор фавор. Покупаешь по кредитке – подпись, номер удостоверения, номер телефона запиши, будь добр. Берешь в банке чек – изволь приложить отпечаток пальчика. И распишись, что ничего запрещенного в неких списках, которые и в глаза не видел – ни-ни-ни. Заверяешь у нотариуса – прямо на заверяемой бумажке прикладываешь свой пальчик. Идешь в магазин – а там ты уже зарегистрированный – номер удостоверения и имя вбиты в их базу данных. Какую-либо вшивую железяку за три копейки наличными покупаешь, тут же спрашивают номер удостоверения и телефон. И все, что ты покупал в этом магазине, у них уже зарегистрировано. И с кем они еще этой базой делятся? Надо так думать, что полиция все эти данные имеет, неизвестно для чего, как минимум.

Регистрируешься где-либо на интернете, платишь кредиткой, еще что – а там обязательные поля в форме регистрации. Пока их все не заполнишь, система никуда тебя дальше не пустит. А в этих полях много чего есть. И что ты отвечаешь за правильность данных, тоже есть. Нет только, что будет, если данные неверные. Но пробовать экспериментально проверять, что будет, не хочется.

Скажем, регистрировался я добровольном пенсионном фонде, так мне там такой допрос устроили… Правда, вопросов типа, "есть ли у вас родственники за границей" не было, но все, что касается финансовых дел, банков, номеров счетов, собственности всех видов – все это выспросили. Даже не знаю, есть ли у них такое право, нет ли.

А поскольку здесь всё, что делают, это точная копия инструкций в США, то я так понимаю, что цитадель демократии собирает не меньше данных. Здесь хоть всякие левые заработки (которых у меня, увы, нет) можно умалчивать. А в цитадели мой соавтор на потолок с перепугу забрался, когда я сказал ему, что а на фига вносить в декларацию о доходах 50 баксов за книжку, если на одну бумагу в три раза больше ушло, заикаться по интернету начал от даже возможности такого предположения.

Так что, граждане, надо вам было демократии – получите.

Заключается она в том, что обыщите себя сами, составьте протокол обыска, распишитесь и оставьте отпечаток пальца, что всё там верно. А в случае, если нарушите вы эту торжественную протокол-клятву, да посадят вас на пятьдесят лет в тюрьму с правом получения 100 ударов резиновой дубинкой по заднице ежедневно.

Реальные истории

Реальные истории – самые неправдоподобные. Например: сидел Илья Муромец на печи тридцать лет и три года. И ничего не отсидел. Или: жил-был один человек, который попу от дивана не отрывал пятьдесят лет и два года. И тоже ничего не отсидел. И не отлежал. А потом взял и уехал в Колумбию. Учиться танцевать сальсу. Но не научился, потому что и в Колумбии нашелся точно такой же диван. Или вот еще история. Одна женщина мечтала съездить в Париж. Тридцать лет и три года. Съездила. Спросили ее: "И как?" – "Париж как Париж." "А Эйфелева башня?" – "Эйфелева башня как Эйфелева башня." "А Елисейские поля?!" Махнула она рукой и пошла в магазин за картошкой.

Мимоходом

В 1996 году приехал я по европейскому гранту в Грецию на два месяца. Привез оттуда с собой жуткие деньжищи, чуть меньше двух тысяч долларов. Но это я так, чтобы было понятно, что не просто так съездил. Меня тогда многое удивило, даже то, что на вывесках всех магазинов были написаны математические формулы. А еще удивило, помнится, тогда, что сколько раз я ни заходил к пригласившему меня греческому коллеге, столько раз я заставал дома его маленькую дочку лет семи. Я тогда даже спросил, не больная ли она и почему не гуляет во дворе. Что-то мне тогда ответили, вроде "негде". Посматривал я на эту девочку, что целый день крутилась возле своей мамы и то, что я видел, совсем было не похоже на моих детей – и девочка, а все интересы какие-то взрослые: пришел гость, она сидит где-то поблизости и слушает, хотя ничего понять не может, поскольку из английского у нее в запасе три слова, но сидит молча, смотрит, как будто интересно, прижимается к мамаше. Тогда мне это даже понравилось, поскольку мои козы, если кто приходил, лезли со своими делишками во взрослый разговор так активно, что каждый раз это заканчивалось обещанием в другой раз запереть их в их комнате.