Лето круглый год

А уже стало темно. И тут приехали две красные машины. А тем временем каким-то образом наши соседи открыли дверь гаража и вывели свои задристанные машины наружу. А с красных машин сгрузились штук десять молодцов в форме. Они довольно шустро спустили с одной из машин небольшую помпу, после чего принялись эту помпу подвигать к какой-то только им известной точке с криками: "Раз-два – взяли!" Помпа была маленькая, но молодцы были еще меньше, так что крики эти раздавались около часа. После чего они еще час прилаживали шланги к помпе. В это время приехали два огромных красных параллелепипеда-машины метров по десять длиной и метров пять шириной, еле въехали на нашу улочку. Они привезли еще десяток таких же молодцов, которые тут же принялись помогать прежним молодцам громкими советами. А сами параллелепипеды удалились. Из выкриков снизу особо следует отметить один, который показал, что кто-то что-то там понимает в случившемся: "Ты куда же это, дорогой (было употреблено другое слово), выходной шланг спустил? Тоже в подвал? Ах ты, умница (было употреблено другое слово)!" Еще полчаса после чего молодцы дергали поочередно элегантно за веревочку, и, наконец, мотор зачихал. Однако же из шланга, который вел на другую сторону улицы, ничего не выплевывалось. Тут до молодцов дошло, что их помпа дерьмо качать не может. Посовещавшись с полчаса, молодцы позвонили начальству, и то прислало те самые красные параллелепипеды десять на пять метров. Один из параллелепипедов встал поближе, а второй тут же и уехал, поскольку встать ему было негде. А молодцы к тому, что остался, принялись приторачивать громадные шланги. Это продолжалось часа два. Они прикручивали шланги и дергали рычажок: урчанье было, а дерьмо не шло. Тогда молодцы все дружно стали смотреть под днище машины. Это не помогло, потому они снова стали прикручивать и откручивать шланги. И тут приехал снова тот второй параллелепипед и привез годные шланги. И тут они привинтили шланги, и дерьмо полилось по улице. Чтобы процесс шел веселей, молодцы включили магнитофон, который до трех ночи развлекал весь квартал: "Бум-бум бум-бум-бум, бах-бах та-ра-рах." Дерьмо лилось широким потоком. Теперь я знаю, почему из здешних автомобилей, как откроют дверцу, несется бум-бум-бум: дерьмовозы это.

Но вообще-то мы счастливые: всю ночь шел дождь. Так что кучи размыло и смыло.

Нет, вы представляете, какие мы счастливые? Нет, вы не представляете!

Пограничник

Захватили меня знакомые проехаться в Вильяделейва. Второй раз вряд ли решусь: пять часов горного серпантина – это на любителя. А я профессионал по тошнотикам, коктейль серпантина с выхлопной дрянью не для меня.

Ожидалось, что в Вильяделейва вечерами холодно, поэтому знакомый захватил с собой солдатскую шапку-ушанку, привезенную из Москвы – наконец подвернулся случай ее поносить. Я его назвал пограничником. А в ответ получил байку, как в Политехническом музее было что-то по психологии. Толстая заслуженная учительница сообщала как объяснять детям разницу между мальчиками и девочками. "Мальчик – это воин! Пограничник!" – тетка вытянулась по стойке смирно. "Правой рукой он держит автомат!" – и показывает, как держит. "А левой – мочится! – и показывает, как тот поддерживает свою аппаратуру. – Ни один враг мимо не пройдет!" И она победоносно оглядывает окрестности, продолжая мочиться. "А девочка… Ну что, девочка? Пока присядет… пока юбку поднимет… пока трусы спустит… – и, сделав художественную паузу, сожалеючи-разочарованно, – тут её и пристрелят."

Кофе

Десять лет назад, в мой первый приезд в Колумбию, посмотрев на заморского заморыша, аборигены немедленно решили отпоить меня с помощью кофе. От пяти до тридцати пяти ежедневных стограммовых стаканчиков в течение пары недель привили к кофе стойкое отвращение. Абсолютное незнание фамилий российских и колумбийских футболистов, как и их последних достижений, в совокупности с отказом потреблять волшебный напиток, привели аборигенов к окончательному диагнозу "дегенератизм". А то, что за несколько недель у меня так и не выработался рефлекс на бравое "ПрофесОр!" отвечать еще более бравым "ПрофесссОрррр!!!", свидетельствовало о полном кретинизме, что и служило оправданием в глазах местной общественности.

Однако пару лет назад обнаружился Кофе: в Боготе имеется единственная кофейня, где продается экспортный кофе марки "Хуан Валдес". Несмотря на название, все штук десять сортов этой марки я могу пить и пью как колумбийский сапожник. Особый вкус придает то, что это кофе захуанивают в США раз в десять дороже по совершенно недоступной сапожнику цене. Местные аборигены, как и авторы ильфпетровского плаката, считают, что Хуан Валдес выхуанивает грудь и плеч.

Добавление: а сейчас, в 2008 году, кофе "Хуан Валдес" продают в Боготе на каждом шагу. И все такой же ароматный и вкусный.

Испанский вопрос