Лето потерянных писем

Мы ввели код и открыли входную дверь с матовым стеклом, тоже окрашенную в желтый цвет. Узкая лестница вела к апартаментам на третьем этаже, наполненным светом и зеленью. От гостиной по обе стороны располагались две спальни, а рядом крошечная кухня и ванная.

– У тебя есть предпочтения? – спросил Ной.

Предпочтения. Были ли у меня предпочтения, в какой комнате мне спать в квартире, которую я разделю с парнем? Нет, не было, потому что голова была забита совсем другими проблемами. Например, тем самым парнем в этой квартире.

– Эта сойдет. – Я потащила сумку в одну из комнат, где было полно книг и висела картина с панорамой Бостона, на которой были изображены небоскребы Пруденшал и Хэнкок, и логотипом Citgo. – Нам не пора выдвигаться?

– Пойдем.

Мы пошли по дорожкам из красного кирпича, пока дома не сменились магазинами, а сады – людьми. Из пекарни посреди площади доносился запах свежеиспеченного хлеба, и мы повернули к ней, успев точно к назначенной встрече.

– Нам сюда. – Я кивнула в сторону кафе, у которого стояла женщина с найденной нами фотографии. Доктор Женевьев Вайс была одета в футболку и джинсы и выглядела так, словно ей нужно хорошенько выспаться, несмотря на то, что прижимала к груди термос с отчаянием младенца, вцепившегося в свое одеяльце. Мы подошли к ней, и я удивилась, поняв, что нервничаю. Я прочистила горло.

– Доктор Вайс?

Она посмотрела на меня и улыбнулась.

– Эбби?

– Здравствуйте. – Я стеснительно помахала, но тут же поняла, что она взрослый человек, и протянула ей руку.

Она ответила крепким рукопожатием и мне, и Ною.

– Давайте сделаем заказ.

Мы взяли тарелку пирожных, я – горячий шоколад, а Ной – холодный кофе. Доктор Вайс добавила к заказу эспрессо, явно опасаясь, что ее чашка быстро опустеет.

Повезло, что доктор Вайс уже заняла столик, потому что в кафе было полно людей. В основном они выглядели старше меня – студенты, что было понятно, поскольку напротив располагался колледж. Был четверг, но даже в три часа здесь расположились взрослые с ноутбуками. Доктор Вайс засунула свой компьютер в рюкзак, а потом сгребла в кучку стопку бумаг.

– Как добрались?

– Отлично. Спасибо, что согласились с нами встретиться. – Я слегка подтолкнула Ноя локтем, не в силах выкинуть из головы картинку, как он будет бродить по этим улицам и заниматься в этом кафе. – Вообще-то Ной будет в следующем году здесь учиться.

– Правда? Что ты изучаешь?

– Эм. – Он глянул на меня и стеснительно забормотал, что было ему несвойственно: – Экономику, но подумываю записаться на несколько занятий по биоразнообразию.

Я удивленно посмотрела на него и улыбнулась.

Пока они разговаривали о колледже, я наслаждалась шоколадным круассаном, закрыв глаза, когда маслянистое тесто и толстый кусок темного шоколада стали таять на языке. М-м-м, вкуснятина. Когда они закончили обмен любезностями, я наклонилась вперед.

– А вы? Как получилось, что вы стали изучать Киндертранспорт?

– Моя бабушка была участником британского Киндертранспорта, – ответила она. – Я планировала написать по этой теме диссертацию, но, когда стала глубже ее изучать, заинтересовалась, не принимала ли участие в подобном и Америка.

– Но ведь не принимала, да? – Я поглядела на Ноя. – Раввин Адамс поделилась с нами общими сведениями о Киндертранспорте, и, похоже, в Америке было не так все хорошо организовано.

– Верно. – Она глотнула кофе из термоса. – В Британии и в Европе с помощью Киндертранспорта вывезли из оккупированных нацистами стран примерно десять тысяч еврейских детей, но в Штатах подобный проект забраковали. Детей нужно было разместить по домам, кормить, обучать, а правительство не хотело все это оплачивать. В Англии частным организациям пришлось согласиться на спонсорство, иначе им грозило бы финансовое обременение.

– Подождите, так если британский Киндертранспорт был организован не ради спасения детей, то ради чего? – в замешательстве уточнила я.

– По сути, ради ускоренной выдачи виз и пропуска в страну на легальных основаниях большого количества детей. Ходатайство на иммиграцию было делом дорогим и хлопотным. Необходимо собрать много документов, документы стоили денег, срок действия заканчивался, нужно было получать их заново. Приходилось искать поручителя, чтобы не стать для государства финансовой обузой, нужно было купить билеты и пройти собеседование в Госдепартаменте США. – Она пожала плечами. – Англия ускорила этот процесс, чтобы дети Киндертранспорта смогли въехать в страну, но Америка этого не сделала. Поэтому у людей попросту не было денег, чтобы приехать в Америку.

– Но они же как-то сюда приехали? – спросила я. – Ведь что-то вроде американского Киндертранспорта было и в Америке?

– Верно. Частные лица вложили свои деньги. В тридцать четвертом году «Немецкая еврейская помощь детям» перевезла больше двухсот пятидесяти детей. Затем они привезли детей, спасавшихся от бомбежек, много детей из Центральной Европы при помощи французского Общества спасения детей, а также детей из Испании и Португалии.

– И всех их разместили в семьях? – Как бабушку.