Лето придёт во сне. Запад

– Ты не сама! – я услышала, как он скрипнул зубами. – У тебя не было выбора, была лишь его иллюзия. Думаешь, если бы ты отказалась, он, этот западный говнюк, не заставил бы тебя?

Я честно попыталась представить такой поворот событий. Если бы в нашу первую ночь я сказала Ральфу, что не хочу его, если бы стала сопротивляться, взял бы он меня силой? Перед глазами, как наяву, появилось загорелое лицо Доннела с иронично поднятой чёрной бровью, и я решительно мотнула головой, скорее для себя, чем для Дэна: нет, не стал бы! Ральф слишком горд, слишком самоуверен, чтобы опуститься до насилия над глупой девчонкой, не оценившей выпавший ей шанс оказаться в его объятиях.

– Не заставил бы? – отреагировал Дэн на моё протестующее движение. – Возможно. А знаешь, почему? Не было необходимости. Он знал, что ты и так никуда не денешься. Что ты слишком одинока, чтобы отказаться даже от такого внимания к себе.

– У меня же была Яринка, – слабо возразила я, но сразу поняла, что это не совсем правда. Конечно Яринка была, но тогда она уже проводила больше времени в компании Яна и в танцевальной студии, чем со мной. И разве я не чувствовала себя одинокой?

– У Яринки был Ян, – озвучил Дэн мои мысли. – А она сама была там такой же бесправной пленницей, как и все вы. И этот… как его… Дональд не мог не понимать, насколько ты нуждаешься хоть в чьей-то близости и защите.

– Доннел, – машинально поправила я, думая о том, что Дэн прав. Я тянулась к Ральфу, как тянется бездомный котёнок к погладившей его руке, несмотря на то, что рука эта может быть грубой, может причинять боль. Но Ральф появился в отчаянный момент моей жизни, пришёл на помощь как герой из фильма, и ради того, чтобы не потерять его защиту и участие, я была бы согласна на нечто гораздо большее, чем потеря девственности.

– Если бы он не воспользовался твоим положением, – продолжал Дэн напряжённым голосом, – Только тогда можно было бы сказать, что у тебя был выбор. Тем более, что он ведь не руссийский мужлан, думающий, будто девочка с четырнадцати лет должна рожать! Он человек с Запада!

Голос Дэна поднялся, в нём зазвучала плохо сдерживаемая ярость:

– Там не принято трахать детей, это тяжкое преступление! И раз он всё равно делал это с тобой, значит, затем и приплывал на остров! Он ничем не лучше остальных уродов, не лучше даже того, у которого успел тебя перекупить!

С последним я не могла согласиться, но простила Дэну его неосведомлённость: он не знал Ховрина лично и не мог по достоинству оценить его непревзойдённого сволочизма. Но Дэн расценил моё молчание по-своему и настойчиво продолжил:

– Если тебе казалось, а может, и сейчас кажется, будто ты испытывала что-то к этому буржуйскому говнюку, то будь уверена – это не более чем стокгольмский синдром! Стокгольмский синдром – это когда…

– Я знаю, что такое стокгольмский синдром, – поспешила заверить я, – Читала. Но Ральфу я была просто благодарна. Он многое для меня сделал.

Дэн продолжал держать мою ладонь в своей, и сейчас она вдруг бессильно обмякла.

– Ты скучаешь по нему?

– Что? Нет! – я приподняла голову с плеча Дэна, и его лицо в полумраке номера показалось мне несчастным. – Я немного скучала там, в Оазисе, когда он уехал, но это только потому, что у меня больше никого не было, даже Яринки. А теперь и думать о нём забыла.

Это было почти правдой. Правдой, потому что я действительно не думала о Ральфе последние недели, почти – потому что вчера он вдруг позвонил и напомнил о себе. Зачем? Зачем ему понадобилось вытащить меня на Запад, и почему, чёрт возьми, это так греет мне душу?!

Я почувствовала себя предательницей. Дэн ничегошеньки не знает о звонке Доннела и нашем с ним разговоре, а я делаю вид, будто этого и не произошло! Зачем и кому нужны тайны между нами? Разве с этого нужно начинать отношения?

– Денис, он звонил мне, – сказала я, не давая себе времени на размышления. – Звонил – и сказал, что может забрать меня на Запад.

Я почувствовала, как Дэн поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в глаза, и послушно подняла лицо навстречу. А потом, не дожидаясь расспросов, начала рассказывать о том, как хотела избавиться от компании Белёсого, уговорив Бранко занять его место, как пообещала сербу помочь связаться с Доннелом, как, получив новый телефон, он дозвонился до Оазиса, где по счастливому (или нет?) стечению обстоятельств на тот момент оказался Доннел…

Любимый внимательно выслушал меня и не спросил, почему я не рассказала ему всего раньше, за что я была немало благодарна. Вместо этого снова обмяк и сообщил в пространство:

– Всегда удивляло, как в жизни бывает всё одно к одному.

Я не поняла, что имел в виду, но на всякий случай поспешила заверить:

– Я просто не успела сказать, что не хочу больше ни на какой Запад. В следующий раз, если Ральф позвонит, обязательно скажу.

Но Дэн удивил меня.

– Нет, – сказал он. – Нельзя упускать такой шанс, оставь его на всякий случай.

– На случай чего? – не поняла я. – Ты же говорил, что бросил идею бежать на Запад? Что всё нужно менять здесь!