Лев Толстой. Свободный Человек

«— Вот был Пушкин. Написал много всякого вздора. Ему поставили статую. Стоит он на площади, точно дворецкий с докладом, что кушанье подано… Подите, разъясните мужику значение этой статуи, и почему Пушкин ее заслужил».

В 1881 году Толстой пишет «Чем люди живы» — то ли рассказ, то ли назидательную сказку.

Ангел был отправлен Богом на землю, чтобы понять, чем люди живы. Проработал он подмастерьем у бедного сапожника и понял, что «живы они одною любовью. Кто в любви, тот в Боге, и Бог в нем, потому что Бог есть любовь».

Это хорошо звучало бы в устах Платона Каратаева из «Войны и мира». Но Платон Каратаев — лишь один из персонажей романа, и далеко не главный. В рассказе же чувствовалось, что проповедь всеобщей любви, так сказать, доктрина любви стала доктриной самого Толстого и что она — единственное, во что тот верит или, по крайней мере, желает верить.

При этом рассказ «Чем люди живы» — ключевое произведение для Толстого. С него начинается новый Толстой, не тот, что восхищал публику «Детством», «Казаками», «Войной и миром» и «Анной Карениной». Толстой, который отрекся от литературы в привычном понимании слова.

С 1881 по 1885 год — опять фактически четырехлетний перерыв. Толстой целиком погружается в свои духовные сочинения — «Исследование догматического богословия», «Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий», «В чем моя вера?», «Так что же нам делать?». Ни одно из этих произведений не печатается в России. Борьба цензуры с Толстым начинается с того, что из майского номера журнала «Русская мысль» вырезается уже готовый набор «Исповеди». Такая же участь постигла статью «Так что же нам делать?», написанную под впечатлением переписи населения в Москве, в которой участвовал Толстой, выбрав себе самые бедные районы. Вместе с сокрушительной критикой «разделения труда» (в глазах Толстого — обман, при котором ничтожная часть богатого населения живет за счет нищих крестьян) здесь была и критика церковных догматов, в частности об искуплении кровью Христа грехов человеческих. Это и критика цивилизации в целом. Это не имеет никакого отношения не только к художественной литературе, но и к публицистике в строгом понимании.

Это особый толстовский жанр.

Статью «В чем моя вера?» Толстой даже не надеется опубликовать легально и прибегает к тому, что позже назовут «самиздатом»: в типографии Кушнерева за свои деньги выпускает брошюру тиражом 50 экземпляров. Она расходится в Москве и Петербурге в аристократических кругах и пользуется большим успехом. По сути, Толстой становится религиозным диссидентом.

Всё это сильно напугало Софью Андреевну. Ей вовсе не хотелось стать женой религиозного диссидента. Не забудем, что православие было не просто «одной из конфессий», но государственной идеологией России, и несогласие с Церковью и ее догматами приравнивалось к политическому преступлению.

Поначалу она вообще не понимает, чем занимается ее муж. В письме сестре сообщает, что Лёвочка «спокоен и пишет какие-то статьи». Однако, перебеляя «Исследование догматического богословия», она вдруг берет рукопись, относит в кабинет мужа и заявляет, что отказывается ее переписывать, потому что это слишком ее «волнует». На самом деле не волнует, а пугает.

Начиная статью с критики трудов митрополита Макария «Введение в православное богословие» и «Православно-догматическое богословие», которые были не популярной литературой, а учебниками для духовных семинарий и академий, Толстой дальше на многих страницах даже не критикует, а отрицает Церковь как таковую. И не просто отрицает, но обвиняет в злонамеренной вековой лжи.