Левая рука Кальва (ЛП)

- Больше так не делай. Хозяин не любит, когда его будят посреди ночи.

Я молчу. Дверь захлопывается и ключ поворачивается в замке. По крайней мере, на эту ночь я в безопасности. Во всяком случае, я на это надеюсь. Запертая дверь не остановила напавших на меня, поэтому я допускаю, что они могут сделать это снова.

Но я надеюсь, они не настолько глупы, а если и так, я слишком устал для переживаний.

Я ложусь лицом вниз, подставляя воздуху измученную спину. Веки тяжелеют, все тело ноет, но сон никак не идет. Сомневаюсь, что вообще смогу заснуть, но, в конце концов, меня сморило благодаря огромной пробирающей до костей усталости.

Утром я не одеваю тунику. Пусть солнце сожжет меня, но я не рискую прикрыть раны, терзающие мое тело.

Появившись на площадке, я молчу. Меня замечают, головы поворачиваются более заметно, чем кажется бойцам, разговоры и схватки стихают, когда я прохожу мимо. Они замечают и мою израненную спину. Да и как можно не заметить?

У некоторых мужчин тоже есть отметины. Там разбитая губа. Тут подбитый глаз. Пестрый синяк на ребрах. Ничего необычного для бойцов, но я уверен, что кое-какие из них оставлены моими ногами и кулаками.

Я ни с кем не говорю. Мы тренируемся с Титом, и я убежден: он, как и любой на этой площадке, знает, что произошло ночью. Он бросает хмурые взгляды на синяки, и я замечаю, как он косится на мою спину, но он не произносит ни слова. Единственные звуки, издаваемые нами – это стук и лязг оружия.

Уже посреди третьего раунда с Титом, каждое движение усиливает пожар на моей спине. Сикандар идет к корыту с водой. Я поднимаю руку.

- Хочу пить, - говорю я.

Тит кивает, но бросив взгляд в сторону воды, замирает.

- Севий, - предостерегает он, - ты не… - Я прохожу мимо, и он умолкает. Ругается под нос, но не загораживает дорогу.

Сикандар спокоен, когда я подхожу. Все вокруг застывают.

Все взгляды сосредоточены на нас, все забывают дышать.

Единственный раздавшийся звук – это тихий плеск зачерпываемой воды и капель тонкой струйки, когда я снова поднимаю ковш.

Я не тороплюсь. Я выжидаю, и когда подношу ковш к губам, в упор смотрю в глаза Сикандару.

Никто не двигается, особенно парфянин, стоящий рядом.

Я допиваю и поворачиваюсь к бадье. После этого я медленно обращаюсь лицом к Сикандару снова.

Он вскидывает подбородок и смотрит на меня сверху вниз. Расправляет плечи. Один его глаз заплыл, губа разбита, и яркий синяк темнеет прямо над бедром. Я не чувствую удовлетворения, видя, как он чуть горбится, скорее всего, скрывая тянущую боль ниже пояса.

Не отрывая взгляд, он слегка поворачивает голову и сплевывает:

- Ты что-то хотел сказать, глад…

- Пошел ты, Сикандар.

Его брови резко взлетают. Несколько мужчин набирают воздуху.

Но я еще не закончил.

- Возможно, в этом лудусе я и новичок, но я не идиот. И не буду крысятничать перед хозяином, – я делаю шаг вперед, и хотя он уверенно стоит на земле, Сикандар напрягается, но не как лев, а скорее как олень, готовый дать деру. – Давай проясним кое-что. Этой ночью был последний раз, когда я принял удар от тебя. И клянусь перед Фуриями, это последний раз, когда я принял удар за тебя.

И пока он успевает отреагировать, мой кулак врезается в его челюсть. Массивный парфянин удивленно хрюкает и падает на землю, хватаясь за корыто одной рукой и за лицо другой.

Две раны на моем плече снова горят от резкого движения, и боль отражается в костяшках пальцев, но уже ослабевая.

Сикандар садится. Пыль оседает вокруг нас и на нас.

Я молча протягиваю ему руку.

Сикандар с ухмылкой смотрит на нее. Он косится по сторонам, затем возвращается взглядом к моей руке. Ворча под нос, возможно, призывая на мою голову проклятия парфянских богов, он обхватывает мое запястье и позволяет помочь ему встать.

- Ну так что, - говорю я, отпуская его руку. – Мы поняли друг друга?

Он выдерживает мой взгляд. На какой-то момент я уверен, что он ударит меня, и мы устроим свару прямо здесь при свете дня.

Но он протягивает руку:

- Да, гладиатор. Поняли.

_________________________________________________________________

Справка:

* Там писали: “Арестуйте меня, если убегу, или верните меня в добрый дом моего хозяина”.

* Реальная клятва аукторатов. Правда, тут у автора неточность. Раньше Сева не приносил эту клятву, поскольку рабов вообще-то никто не спрашивал.

========== Глава 5 ==========

Вот уже несколько дней я живу в этом лудусе. Спина медленно заживает, синяки сходят, а те ублюдки после памятной ночи оставили меня в покое. После того, как я уложил на землю Сикандара, никто не беспокоит меня, если не считать случайных ударов на тренировках. Теперь, когда вопрос иерархии решен, все мое внимание приковано к задаче, которая, собственно, и привела меня сюда.

Это то, чем я намерен заняться, но едва мы приступаем к утренней тренировке, Тит внезапно приказывает всем построиться. Оружие гремит о землю, и мы, как солдаты, выравниваемся в линию.

- Что происходит? – спрашиваю я соседнего бойца.

- Не знаю. Вряд ли что-то приятное, - он смотрит на меня. – Хозяин никогда не прерывает тренировку ради хороших известий.

Тит встает перед нами.