Левая рука Кальва (ЛП)

И снова мне нечего ответить.

- Скажи-ка мне одну вещь, Севий, - он не поднимает глаз от вина, крутящегося воронкой в его чаше, - почему ты пришел сюда?

Мое горло сжимается, а бокал чуть не выскальзывает из рук:

- Прошу прощения?

- Кажется, я говорю четко, - отвечает он, - что ты здесь делаешь?

Я не даю сиюминутного ответа, и он продолжает:

- Конечно же, я не против твоего присутствия в моем лудусе, - он криво ухмыляется, - в конце концов, уверен, ты и сам понимаешь, что можешь принести мне кучу денег.

Я опускаю подбородок, не понимая, куда идет разговор:

- Да, доминус, понимаю.

- Друс, - поправяет он, - зови меня просто Друс.

Я не люблю игры в фамильярность.

За разрешение называть по имени человека со статусом, намного превышающим твой, как правило, приходится дорого платить.

- Хорошо, - тихо отвечаю я, - Друс.

- Так намного лучше. Как я уже говорил, ты можешь принести мне уйму денег, - он делает паузу, разглядывая свои пальцы, крутящие чашу с вином, хмурится от невысказанных мыслей, прежде чем спросить, - и все же мне любопытно, Севий, что ты здесь делаешь?

Я делаю большой глоток.

- Я гладиатор уже много лет. И умею только драться. Свобода – это замечательно, но когда тебе нечего есть…

- Да, но что привело тебя в мой лудус?

- А куда еще… - я умолкаю и с трудом сглатываю. – А куда еще мне было идти?

Он пожимает плечами.

- Здесь, в Риме, да и в любом городе есть государственные лудусы. Почему не туда? – откинувшись в кресле, он подносит вино к губам. – Почему именно сюда? – он покачивает чашей. - Не то, чтобы мне нравилась мысль о бюрократах, наживающихся на леворуком бойце. В конце концов, сейчас они пытаются копировать ланист в каждой мелочи, - он закатывает глаза, - поэтому человеку в моем положении нужно пользоваться любым подвернувшимся преимуществом, чтобы оставаться на плаву. Зарабатывать достаточно денег, чтобы выжить как ланиста, - он пожимает плечом, - чтобы выжить вообще.

- Я слышал слухи, - реагирую я, - о том, что государство прибрало к рукам все лудусы и все игры.

- Вот именно, - бормочет Друс, - и это возвращает нас к тебе.

Он ставит чашу, и кожа на нагруднике скрипит, когда он наклоняется вперед. Он упирается локтями в колени и смотрит мне в глаза.

- Такой боец как ты даст мне огромное преимущество. Твое имя привлечет зрителей, и люди будут приглашать мою фамилию ради одного тебя. Для меня это хорошо.

Я молча киваю.

- Вопрос в том, - понижает он тон, - зачем это тебе.

Я делаю еще глоток.

- Я пришел к тебе, потому что твое имя известно всей Империи. Ты… весьма уважаемый ланиста.

Его брови взлетают:

- Правда?

- Да, доминус.

- Какое облегчение, - он с улыбкой поднимает бокал. - А я-то боялся, что мое имя проклинают, - улыбка трогает его губы, он делает глоток, и я не понимаю, шутка это или высокомерие. Возможно, и то, и другое.

Я держу при себе, что большинство людей все-таки произносят его имя вместе с проклятиями.

- Значит ты, несомненно, опытный боец, - продолжает он, - пришел в мой лудус по своей воле. А затем мало того, что мои люди избили тебя гораздо сильнее, чем обычно достается новичкам, ты еще принял наказание за всех. Десять ударов плетью, и ты не выдал ни единого имени, - он склоняется ко мне, - ты пробыл здесь слишком мало, чтобы привязаться к этим людям, поэтому мне остается лишь предположить, что ты спасал свою шкуру. Я прав?

Лгать бессмысленно. Он это знает, и у меня нет другого объяснения произошедшему.

- Да, доминус.

- Мне это нравится, - заявляет он. – Правда. Я ценю верность, но быть мудрым настолько, чтобы принять наказание, положенное другим, чтобы не дать повода для ненависти или для подозрений в предательстве? Это я уважаю. И у тебя есть все основания, чтобы беспокоиться об отношениях с другими бойцами. По сравнению с другими лудусами у меня спокойно, и я лично прикончу каждого, кто попытается изменить это, но и здесь есть люди, которые ради выгоды убьют собственных матерей.

Моя кожа покрывается мурашками.

- Я знаю, что те письма отправлял не ты, - внезапно добавляет он, - я знал это до того, как понял, что ты не умеешь читать.

Я моргаю.

- Правда?

- Естественно, - заявляет он.

Я тяну вино, но не имею понятия, что ответить. Я не вправе требовать объяснений, а Друс и без того загнал меня в угол. Мне страшно задать хоть один

вопрос.

- Есть одна причина, почему ты здесь, - теперь он смертельно серьезен, и я больше не чувствую вкуса вина, - кроме того, что ты принесешь мне прибыль, еще более выгодно я могу тебя использовать… по-другому.

Я с трудом проглатываю вино.

- Как прикажешь, доминус.

Он понижает голос:

- Ты здесь недавно. Слишком мало времени, чтобы у тебя появились друзья и соперники, но достаточно, чтобы заслужить уважение. Только идиот рискнет третировать тебя после произошедшего.

- Надеюсь, - сухо отвечаю я.

Он издает тихий смешок.

- Ну, вас ценят не за мозги.

Я хмыкаю и делаю новый глоток, но ситуация нервирует меня. Очень. Кальв отправил меня сюда с определенной целью, но если я ослушаюсь Друса, то выдам себя, а это помешает мне выполнить приказ другого хозяина.

Не замечая моих переживаний, Друс продолжает: