Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Были с Иркой на шуке, были в «Ставе» у Беллы и Зямы (я получил за два учебника франц. яз. книжку по архитектуре и по нумизматике), были в муниципалитете (я заполнил анкету для работы; Янкеле Розенбойм ходит как большой паук).

Убираем с Иркой квартиру.

Вечером чай с Борькой Азерниковым и с Юлей в последних часах беременности. Дал Борьке свой черный альбом за все его предыдущие и будущие работы.

13 сентября. 5. Иерусалим. Второй день как закончили ремонт и теперь занимаемся уборкой вещей, мойкой, отноской и пр. Квартира изменилась, стала более светлой, просторной + новая комната. Как видно, эта квартира теперь послужит нам не один год.

«Записки незаговорщика» Ефима Эткинда, советского литературоведа, эмигранта. Типичный интеллигент-либерал, скрытый антисоветчик, всю жизнь работавший на советскую лживую систему. Вот она, нынешняя совинтеллигенция, всегда сидевшая на двух стульях, а когда их начинают гнать в шею, кричат, жалуются, оправдываются, возмущаются беззакониями коммунистов. Все эти антисоветчики – ужасное порождение подлого советского строя, от которого мы-то все были просто независимы, мы жили в другом измерении, мы с советской властью всегда были смертельными врагами, наши книги никогда не могли пробить партцензуру и комбюрократию. Для нас их «Новый мир» был так же лжив, как и газета «Правда», мы не в лагере были Пастернака–Твардовского, мы были в лагере только Пастернака, только футуристов, в лагере подлинной русской культуры без малейшей примеси соцреализма. Все эти Эткинды – просто продолжение советской псевдокультуры на Западе.

14 сентября. 6. Иерусалим. Саша Аккерман приехал с Рами Коэном. Рами составлял записку для газет о выставке «Левиафана». Рами хоть и работает для нас, но как он духовно чужд и ничего не смыслит.

Я зашел на минутку к Офеку, он уже изготовил красную корову и обтянул ее шелком, палками и веревками.

Яков Коэн, сосед, навещает нас. Я подарил ему каталог.

15 сентября. Шб. Иерусалим. Читаю о путешествиях в Гренландии, читаю Ирке стихи, ревизую бумажное царство и дремлю.

Вечером у нас Белла Вольфман и Зяма Олидорт. Чай, вино, закуска. Обмен: я им пушечный патрон и портрет еврея (свою монотипию), они мне книги.

16 сентября. 1. Иерусалим. Саша Аккерман принес пачку приглашений «Левиафана» из типографии, я читал Саше стихи Пастернака, Айги и свои, говорили о предстоящей выставке.

Азерников вырвал Ирке зуб мудрости, теперь болит десна после разморозки.

Спекулянт машинами Дотан обжулил Эли-Редьку, Редька приходил жаловаться. Но все это простонародье стоит друг друга. Страшное дело – ни морали, ни чести, ни слова.

Клод Коэн – электрик, приезжал чинить замыкание в «Марине».

Черт знает что, все бумажные, судебные и ремонтные дела обрушились на меня, отравляют жизнь.

Я отнес Офеку приглашения «Левиафана»; обсудили проблему телевидения и газет.

17 сентября. 2. Иерусалим. Поехал на автобусе в центр.

В полиции взял выписку из моего обвинения. Неожиданно встретил там Меира Гильбоа, сына Моше, он офицер по жалобам. Он-то мне и написал все копии.

Был у Минны. Суд против «Имки», напечатавшей мое стихотворение под именем Бачурина, французский коллега-адвокат считает проигрышным. Советовались о моем суде за дорожное нарушение.

Алина Слоним была у нас. Отбирали негативы для печати, работы для оформления. Обсуждали кандидатов на мой с Арарием день рождения. Ужинали, пили чаи. Алина говорила о том, что Саша Арарий делает максимум, чтобы создать акционеров и общество для моих дел.

Ади Кахана привез мне свидетельство о страховке, мы за чаем беседовали об аморальности строительных рабочих, жульничестве.

Теледетектив, чтение, ночь.

18 сентября. 3. Иерусалим. Читаю. Ничего не делаю. Читал Ирке Лермонтова.

Приходил Саша Аккерман.

Я был в конторе по автоправам и у электрика машин. Так противно заниматься всем этим.

19 сентября. 4. Иерусалим. Возил свою машину на ежегодный тест, неожиданно прошел.

Читаю. Был Саша Аккерман.

Я отнес Офеку его инструменты, он только что вернулся из центра, где чуть не стал жертвой взрыва террористов – очень взволнован, и Тальма со скорбным видом.

Заглянул к спекулянту машинами, он благоустраивает свое гнездо.

Были с Иркой у Лены (Афони) и Ионы Кольчинских, взяли корректуры каталога, смотрели телевизор, пили чай, договорились об обмене.

20 сентября. 5. Иерусалим. Утром Афоня (Лена Кольчинская) привезла копии, и потом мы поехали к ним. Она у меня выбрала шелкографию «Жезл Аарона» и дала мне взамен книжные стеллажи и книги, и еще осталась должна.