Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Мы решили готовить разные блюда по поваренной книге. Сегодня ели жареную тыкву в чесночном кефире. Только Яшка отказался.

17 октября. 4. Иерусалим. Кнут Гамсун – неактуально, неинтересно. Ликвидирую его сочинения.

Ирка приготовила картофельную запеканку по поваренной книге.

Зашел к Кольчинским, сделал копии и выпил водки.

Со Златкой был у Дана Омера. Златка читала книжки Аталии и играла с ней. Дан спас свою картотеку, украденную бывшей женой, жену сняли с самолета. Дела с адвокатами.

Говорили о «Левиафане» и пр. Дан сказал, что Офек циничный человек и его участие в «Левиафане» нечестно и неестественно, что Офек не изменился, остался таким же, каким он был раньше. Мы много говорили о «Левиафане», сионизме, израильской культуре. Дан сказал, что я должен изучить все, что было в израильской культуре, я ответил, что для меня все бывшее – это чистый лист, ибо от него нет результатов. Наши девки устали, наигравшись. Я оставил Дану свою статью о мафии изр. иск. и каталог «Левиафана». По дороге Златка сказала, что я должен быть таким папой, как Дан, – он не кричит, не колотит и все разрешает Аталии.

18 октября. 5. Иерусалим. Читаю. Ирка в «Ахве». Дети в школе.

10 дней назад в «Аль Амишмаре» заметка о группе «Левиафан».

Саша Аккерман пришел с Алтером Фогелем и его женой. Они живут в Беэр-Шеве, и Фогель занимается только фотографией. Я сказал Алтеру, что его место в «Левиафане», что он безвозвратно теряет дорогое время.

Была Авива Грин (жена математика Шломо Штернберга, они сейчас в Иерусалиме). Она родила 5 детей, вырастила их и с неиссякаемой энергией мажет огромные холсты (абстрактный экспрессионизм). Забавная американская еврейка. С ней, Аккерманом и Иркой беседовали за чаем. И мы не знали, что муж ее сидит внизу на лестнице и, ожидая жену, занимается какими-то формулами в блокноте.

19 октября. 6. Иерусалим. У нас гости, дальние Иркины родственники из США, Сильвия и Марис Гольдинг из Нью-Джерси, где они имеют фабрику по пошивке носовых платков. Пожилые евреи, типичная американская жмеринка. Посидели, попиздели, да и отвез я их в отель, подарив свой каталог и литографийку (не свою).

Двух вещей не хватает нам с Иркой – приличных родственников и славы.

Заезжал Иосеф Цуриэль с сыновьями. Сообщил, что в «Маариве» Цви Лави написал несколько строк о «Левиафане» и Дорит Левите в «Аарец» напала на «Левиафана». Говорили о культуре в Израиле, о провинции, о мафии и пр. Цуриэль суетится, работает, пишет, собирает картины, интересуется – и вместе с тем личность в нем еще не проснулась, самосознание дремлет, интеллект не сформировался.

20 октября. Шб. Иерусалим. Были с Иркой в Доме художника на выставке нашей. Публика. Д. Ракия с женой. Асаф Бен-Менахем. Цви Эйаль и Хефци выбрали один из камней Офека и хотят купить. Виктор Шемтов (бывший министр от Мапама) внимательно читал и осматривал, проявил большую заинтересованность, и мы договорились встретиться сообща с ним и Офеком. Офек тоже присутствовал. Был Тувия Беери, он поспешил сказать, что он против конфискации арабских земель и клерикализма, я ему сказал, что мы тоже против.

Был у нас Саша Вейнберг с женой и дочкой.

Был историк Иоав Гельбер с женой Рути и 3 детьми. Саша говорил с Иоавом о коммунизме, нацизме – стандартные мысли, которые так знакомы нам по прошлой московской жизни. Дети Гельберов извозили квартиру, как стадо диких свиней.

Был Эммануил Пратт с подругой. Он не хочет снимать нашу выставку для арабской программы; конечно, ему это все не очень-то нравится, он очень ограничен и консервативен. Говорили о политической ситуации в стране.

21 октября. 1. Иерусалим. Раскладываю вырезки, выбрасываю ненужное.

Телефонный разговор с Ицхаком Пугачом; готовя свою выставку, он делает все возможное, чтобы максимально отдоить городские власти, не стесняется лгать, угрожать, пресмыкаться и льстить; он один из тех, кто много лет доил это государство, и это ему кажется естественным.

Ирке после работы читаю стихи на кухне.

Был Саша Аккерман, с ним и с Иркой пили чай, обсуждали ненависть роненов, левите и пр. мрази к «Левиафану». Обсуждали поведение Офека, пока что он работает в духе «Левиафана» (под нашим присмотром), но он предаст нас в тот момент, когда сочтет момент благоприятным. Офек – чужой человек, увлеченный в «Левиафан» моей волей. Офек способен и не глуп, но полностью испорчен гнилой атмосферой в стране.

Нас посетил некто Савелий Дудаков с дочкой. Он филолог; долгое время ненавидел меня всеми фибрами. Попросил показать что-то из коллекций; мне было забавно увидеть это животное вблизи. Он абсолютно бескультурен, на лице выражение свинское. Тупо бубнит о гениальности Якерсона. И вот такой работает кем-то в университете!

22 октября. 2. Иерусалим. Утром у меня Лена Рабинович. Через неделю ей 17 лет. Фотографировала московских художников для своего сочинения на аттестат зрелости. Я беседовал с ней о ее рисунках, стихах и «Левиафане».