Левиафан 2. Иерусалимский дневник 1971 – 1979

Показывал солдатам свои работы и беседовал с ними. Интересно то, что мои работы очень нравятся простым людям, а полуинтеллигенты, как правило, остаются равнодушными. То есть мои работы по душе простонародью и элите.

4 часа на посту, с полуночи до утра. Темень, ночь, скука. Сделал гнездо из брезента и дремал, настороживши ухо.

17 декабря. 2. Шарм-аль-Шейх (Маац). Облачное утро. Гулял у моря, со старой баржи наблюдал разноцветных рыб. Гулял у моря с Иоси, Хаимом и Зевом. Бродил по колено в воде в поисках раковин и кораллов, если раковина была населена, я опускал ее обратно в море.

Послеобеденная дневная караульная служба. Нарисовал «Человека».

Ужин. Шеш-беш. Хаим и Зеев курят гашиш. Сон. Ночной пост. Сон.

18 декабря. 3. Шарм-аль-Шейх (Маац). Утренняя прогулка с Иоси (рабочий-механик, ≈22 лет) по берегу моря. Теплая вода, ракушки, кораллы, камешки.

Шеш-беш с Иоси. Обед.

Гуляю у моря. Сильный ветер и волны. Сижу в углу ржавой баржи, волны и брызги. Я думал о Яшеньке и Златке – они мне дороже всего на свете, в том числе и моей собственной жизни.

Вечером гулял у моря. Собирал раковины. Закат.

Ужин. Зеев и Хаим разнуздались, крики, шум, гашиш. Я поссорился с ними и прекратил общение.

Ночная шмера. Дрема.

19 декабря. 4. Шарм-аль-Шейх (Маац, Гонен). Прохладное утро. Беседы с солдатами об искусстве. Утренний пост. Перемены. Майор Гросс приехал за нами; нас меняют танкисты; я объясняю им порядок охраны, собираем манатки и уезжаем в Гонен.

Располагаемся в палатке. Обед. Ничегонеделание. Беседы с солдатами в казарме. Пост у ворот с Киросом (2 часа). Фильм-ковбой в столовой. Сон на кровати в палатке.

20 декабря. 5. Шарм-аль-Шейх (Гонен, Шенхав). Весь день свободный в Гонене. Солнце. Разговоры с солдатами об искусстве, о политике (спор с левым Марселем о поселениях). Люди все симпатичные. Из нашего полка кроме Кироса – Гарик Новак, Нахум Йоффе, Яшка Герман и Мельников. Слоняюсь по лагерю. Горы. Небо. Все солдаты в ихнем полку пузатые, могучие. Говорил по телефону с Яшенькой и Златочкой, потом с Иркой.

Вечером выехали на новое место. По пути пили чай в Цане (один из наших пунктов). Потом чай еще в одном месте. Потом чай в палатке в Нааме, на берегу моря, у Яшки, Нахума и Гарика. И наконец мое новое место. Меня сюда прислали командиром охраны. Здесь 3 солдата. Устроились в домике. Тепло, светло. Пили чай, играли в шахматы.

21 декабря. 6. Шарм-аль-Шейх (Шенхав). Мое новое место: три домика в пустыне, рощица антенн, относящихся к разведке, кроме нас четверых, еще 2 солдата, невдалеке авиабаза и аэропорт Офира, дальше – море, сзади – горы.

С 4 ч. утра мое дежурство: сижу в будке, слушаю радио, пишу дневник, щенок Коджак теребит меня за штанину. Тишина и безделье.

Нарисовал «Вавилон». И вечером нарисовал «Образ дьявола».

Вечер. Закат. Горы. Пустыня. Чаепитие. Солдаты.

Гулял по ночному полю, слушал Дворжака по радио.

Приезжали ребята из патруля, показывал им свои работы.

22 декабря. Шб. Шарм-аль-Шейх (Шенхав). Солнечное утро. Мыл посуду, играл в шеш-беш с йеменцем Рахамимом. Жарил на завтрак баночную колбасу. Чай. Ходил на авиабазу – говорил по телефону с Иркой. Говорил с Авраамом Офеком (нет у меня ощущения, что он свой), говорил с Меиром Визельтиром (он собирается быть у меня в Иерусалиме), Кирой Белопольской (отругал ее за выставку и пр., она обещала исправиться), Ракией Давидом (спросил о делах в Доме художника, и пахнуло на меня пылью и серостью).

Нарисовал «Сатану». Начал другого.

Ужин с солдатами. Рахамим приготовил чипсы и гренки. Спор с Эудом об олим, Израиле и пр., он завидует новоприезжим и вообще малый довольно тупой и агрессивный. Другой – специалист по компьютерам, равнодушный ко всему сабра, заботится только о своем личном уюте. Это самый ужасный израильский тип – равнодушный ко всему сытый сабра-полуинтеллигент.

Мое ночное дежурство с 10 до 1 ч. ночи. Читаю газеты на иврите. Пью вино с сыром и грежу наяву. Кормлю кота сыром. Ночь. Израильский флаг на ветру. Шум генератора. Огни аэродрома и авиабазы. Написал пародии на Севу Некрасова и Яна Сатуновского.

Допоздна разговаривал с Эудом (они с женой готовят пищу и развозят по фабрикам в Бет-Шаане), он меня почему-то принимает чуть ли не за коммуниста. Полный болван.

23 декабря. 1. Шарм-аль-Шейх (Шенхав). Легкое похмелье. Завтрак.

С авиабазы звонил Ирке. Говорил с Алиной Слоним, Сашей Арарием, Ионой Ашкенази. Шахматы с Эудом. Яичница с плавленым сыром.

Закончил вчерашнего «Сатану». Нарисовал «Серафима».

Ночное дежурство. Читал газеты и гулял по двору в грезах.