Лиарха

Вот вроде она рада, а мне хочется взвыть от бессилия и ярости. Потому что точно так же она могла сказать про Родреса, которого едва знала, или про генерала Р’амриша, которого вообще видела впервые в жизни. Она меня спасла, но, наверное, как спасла бы любого на моем месте.

— Что он с тобой сделал? — цежу я, очевидно вид у меня при этом зверский, потому что Вирна отшатывается. И я мысленно даю себе пинка. Спокойнее, спокойнее, не нужно ее пугать.

— Он? — теперь она рассматривает остальных. Хара, генерала, целых и невредимых миротворцев, Родди и его отца. То, что мы прорвались в резиденцию — их заслуга. Б’игги общими усилиями выключили защиту и перехватили изображения с камер. По крайне мере, с внешних — так мы нашли Вирну, заодно Дженну. — Мне сказали, что со мной произошел несчастный случай.

— Несчастный случай — это рождение Диггхарда К’ярда.

— Кто такой этот… К’ярд? 

Будущий труп!

— Лайтнер, можно тебя на минуту? — зовет меня ньестр Б’игг, а я смотрю только Мэйс в глаза.

Мне кажется, я умру, если сейчас отойду от нее, но нужно во всем разобраться.

— Я сейчас вернусь. Обещаю.

Вирна кивает, но я для нее такой же чужак, как и все остальные.

— Хар, присмотри за ней, пожалуйста.

Хорошо, что Лэйс и мелкие остались на побережье под присмотром Вартаса. Старшая сестра порывалась тоже участвовать в спасательной операции, как, впрочем, и патлатый, но я напомнил им, что Лэйс после такой перегрузки едва держится на ногах, а у Вартаса вообще нет силы, которая точно понадобится в противостоянии с Диггхардом. Девочкам по-прежнему нужна была защита, и они согласились отправиться в квартиру к Вартасу, хотя взяли с меня слово, что я вытащу Вирну, где бы она ни была.

Вот только Б’игги долго провозились с защитой, которую активировал Диггхард, и поэтому я не знал, что он сделал с Вирной. Не знал до этого момента.

— Не хочу тебя расстраивать, — говорит Родрес, когда мы отходим на несколько валлов, — но ей промыли мозги. На такое способна только одна машина, которая считывает воспоминания.

Едхова машина, изобретенная много лет назад для того, чтобы выбивать правду из преступников. Это если красиво, а если некрасиво — то существовала она для пыток и казней. И такая машина все время была в доме, в котором я жил большую часть своей жизни? Но главное — в нее запихнули мою Мэйс!

— Это вы ее изобрели? — сухо интересуюсь у ньестра Б’игга.

— Нет, — он смело выдерживает мой взгляд, — моя корпорация производит большую часть электроники в Ландорхорне, но не всю. Я сталкивался с последствиями, которые настигали тех, на ком использовали шлем. Если она не помнит даже своем имя, то они вывернули ее сознание наизнанку. Девочке повезло, что она лишилась памяти, а не разума.

— Это можно исправить?

— Точно не с помощью этой машины. Впрочем, о ее здоровье сможет сказать разве что доктор.

Б’игг уходит, а у меня по-прежнему в голову звучат его слова.

Они вывернули ее сознание наизнанку.

Не они — он.

— Родди, найди мне Диггхарда К’ярда. Где он?

— Здесь, — голос отца звучит из хрипящих динамиков, которые есть в каждом районе Ландорхорна. — Приказываю всем сложить оружие, или вы будете расстреляны на месте за измену Раверхарну. Вы окружены.

Нас действительно обступают со всех сторон. В свете мигающих, частично разрушенных фонарей армия отца кажется надвигающимися на нас тенями. Военные, которые пришли с нами с побережья, те, кто помогал мне и Лэйс остановить волну, в растерянности. Генерал сдвигает брови, когда навстречу нам шагает Диггхард собственной персоной.

— Сложить оружие, — командует отец Хара.

Разумеется, ему не нужны жертвы, а вот моему отцу, точнее, въерху, чья кровь бежит во мне, на все это наплевать. Ему наплевать на людей, на лиархов, на въерхов. Он бросил на берегу не только ныряльщиков и семью Вирны, детей, он бросил там даже своих. Поэтому когда все, включая моего друга, выполняют приказ генерала, я шагаю вперед.

— Изменник здесь ты, — говорю сухо, глядя ему в глаза. — Это ты предал всех, кто доверил тебе себя и свои семьи. Бросил Лиран Р’Харат в руки ныряльщиков, оставил детей умирать на берегу под ударом волны после взрыва, выжег память девушки, которую я люблю, а потом бросил ее сражаться с обезумевшей психопаткой. Где вы были, защитники Ландорхорна, когда она была здесь одна?

— Все сказал? — холодно произносит отец. — Арестуйте их. Моему сыну не будет никаких поблажек, и пусть это станет примером для остальных. Для всех, кто считает себя выше закона.

Военные шагают в нашу сторону, но в это мгновение рядом со мной оказывается Вирна.

— Синеглазка, назад, — говорю я, пытаясь прикинуть, сможем ли мы — мы все — ударить по камню раньше, чем нас изрешетят лучами, и как быть с военными, которые все еще сомневаются.

— Значит, это по вашей милости я ничего не помню? — Голос синеглазки становится ледяным. — Это вы отняли у меня память о сестрах? Через которых потом пытались вернуть воспоминания, чтобы я защищала вас и…

— Арестуйте их, — перебивает отец. — Это приказ! Нарушение которого…