Либеральные идеи в царской России. От Екатерины Великой и до революции

Во время Революции 1905 года российские либералы постепенно осознали, что у способности государства поддерживать порядок внутри общества есть этическая сторона, неразрывно связанная с сохранением и защитой свободы[201]. Однако по мере того, как им открывалась эта связь между порядком и свободой, между ними стали разгораться споры о том, как эти понятия должны соотноситься друг с другом. В частности, те, кто впоследствии вступил в кадетскую партию, в массе своей утверждали, что в исторических условиях, сложившихся в России, необходимо принять некоторые позитивные меры, направленные на улучшение качества жизни беднейших слоев населения; однако их взгляды на то, сможет ли царское правительство сохранять порядок в обществе, защищая при этом личные права граждан, существенно разнились. Милюков, чье мнение оказывало колоссальное влияние на политику партии, опираясь на свой опыт историка, утверждал, что в сложных ситуациях свобода должна восприниматься как цель, чью ценность надлежит сравнивать с ценностью других конкурирующих с ней идей. В цикле лекций, прочитанных им в 1903 году в Соединенных Штатах, он говорил о том, что «политическая и личная свобода больше не представляются теми абсолютными ценностями, которыми они считались на заре эры свободы во Франции» [Milyoukov 1905:224]. Во время кризиса он готов был в значительной степени пожертвовать негативной свободой ради создания более благоприятных условий для самореализации всех граждан. Маклаков, который по основному роду деятельности был адвокатом и впоследствии в эмиграции стал одним из самых непримиримых критиков Милюкова, также верил, что в России роль позитивной свободы должна быть выше, чем на Западе, однако, по его мнению, Россия нуждалась в сильной власти из-за того, что русский народ совершенно не имел опыта негативной свободы. В своих взглядах, которые он подробно изложил в воспоминаниях, Маклаков исходил из того, что личная свобода не может быть достигнута благодаря нарушениям прав государства, и эта точка зрения нашла отклик внутри определенной группы кадетов, о чем будет более подробно рассказано в четвертой главе. Когда «Союз освобождения» был распущен и началась настоящая борьба между политическими партиями с разными идеологическими платформами, те, кто разделял идею о добросовестной конкуренции между различными либеральными ценностями, вошли в состав кадетской партии, но при этом стало отчетливо ясно, что другие крупные группы бывших «осво-божденцев» не разделяют этой позиции.

В октябре 1905 года, в процессе подготовки к участию в выборах в законосовещательную Думу (одна из уступок, на которую пошло царское правительство), «Союз освобождения» был распущен, а на его руинах была создана конституционно-демократическая партия[202]. Как и у ее предшественника, программа партии была написана таким образом, чтобы привлечь в ряды ее сторонников как можно больше представителей нереволюционно настроенной интеллигенции, в том числе представителей национальных меньшинств из Польши и Финляндии[203]. Требования кадетов включали в себя равенство всех российских граждан перед законом, гарантию соблюдения основных гражданских прав и свобод, включая свободу слова, совести, передвижения и собраний[204].

Главным политическим требованием кадетов было создание национального законодательного собрания с помощью системы всеобщих, равных, прямых и тайных выборов, ответственность за проведение которых лежала бы на правительстве. За женское избирательное право выступали чуть больше половины членов партии, которые не требовали от остальных кадетов поддержки в этом вопросе; противники предоставления женщинам права свободно голосовать утверждали, что это слишком радикальная мера, которая не найдет понимания у крестьянства[205]. По этому поводу Милюкову, заявлявшему, что от требования действительно всеобщих выборов следует временно отказаться по тактическим соображениям, открыто возражала его жена – А. С. Милюкова (1861–1935), которая в мае 1905 года стала одной из соосновательниц Лиги равноправия женщин[206].

Самым болезненным вопросом, вызывавшим наиболее ожесточенные споры между членами кадетской партии, был крестьянский. В конце концов в программе кадетов было туманно сказано, что отчуждение частновладельческих земель будет производиться с вознаграждением «по справедливой (не рыночной) оценке» и в «потребных размерах»[207].

В своей вступительной речи на учредительном съезде партии Милюков заявил о левоцентризме кадетов, сказав: