Личность и общество в анархистском мировоззрении

Публичная лекция «Общественные идеалы современного человечества. Либерализм. Социализм. Анархизм», прочитанная Алексеем Боровым в апреле 1906 года в московском Историческом музее (и вскоре изданная отдельной книгой в России и в Германии) не только явилась первым легальным исповеданием анархической философии в России, но и сразу же сделала лектора широко известным, как талантливого проповедника и теоретика анархизма, выступающего за его кардинальное внутреннее обновление. Затем последовали книги «Революционное миросозерцание», «Класс, партия и интеллектуальный пролетариат», «Революционное творчество и парламент», «Анархизм», «Личность и общество в анархистском мировоззрении», «Миф о Бакунине» (последняя книга была написана в соавторстве с Н. Отверженным), очерк «Бакунин», неопубликованные при жизни мыслителя книги «Достоевский», «Власть», «Моя жизнь. Воспоминания», «Разговоры о Живом и Мертвом». Многие из этих работ рождались из лекций и выступлений, были «сырыми», торопливыми, несовершенными и незавершенными. Слишком многие замыслы Борового (как фундаментальный труд «Этика анархизма») остались невыполненными. Это было обусловлено как «внешними» условиями (аресты, ссылки, эмиграция, цензурные запреты и запреты на профессию), так и определенным легкомыслием увлекающегося романтика, чрезвычайно влюбчивого и хватающегося сразу за слишком многие начинания в музыке, преподавании, науке, общественной жизни. Мыслитель-поэт, далекий от системосозидания и выражающий себя посредством мыслеобразов и метафор, заряженных энергетически, эстетически и аксиологически, Боровой писал легко и живо: о национальном вопросе и продолжительности рабочего дня, об истории революционного движения и женском вопросе, о философии марксизма и поэзии символистов, о проблеме самоубийства и проблеме свободы воли, о Великой французской революции и о современном масонстве, о путях радикальной либертарной реорганизации университета и о музыке Скрябина, о достопримечательностях Парижа и о европейском неороялизме, о рабочем движении и о фабричной системе Тэйлора, о сущности большевистского режима и о классовой природе интеллигенции.

Роковая печать недодуманности и недосказанности лежит на всем творчестве Алексея Алексеевича – и это тоже типично для философии постклассического российского анархизма, уничтоженного в момент своего духовного и интеллектуального взлета. И все же по масштабу и глубине поставленных философских проблем и по оригинальности их решения Боровой вполне достоин занять место в одном ряду с всемирно известными мыслителями российского анархизма – Бакуниным, Кропоткиным и Толстым. Алексей Алексеевич Боровой, несомненно, крупнейший анархический мыслитель России в послекропоткинскую эпоху, не просто «публицист», «пропагандист» или «идеолог» анархизма, но философ, осуществивший широкий идейный синтез, предложивший новую мировоззренческую парадигму для анархизма и подвергнувший пересмотру многие основания анархической философии.