Личность и общество в анархистском мировоззрении

Подобно животному, человек имеет дело с «данностью», с «не-я», но в нем живет постоянное имманентное ему стремление к торжеству над данностью, необходимостью, смертью[14].

Только в человеке наконец неумолчно говорит тот нравственный закон, который, словами Канта «бесконечно возвышает мое значение как интеллигенции через мою личность, в которой он открывает мне жизнь, независимую от животности и даже от всего чувственного мира, поскольку это можно видеть из целесообразного назначения моего существования через этот закон, не ограничиваемый условиями и границами этой жизни».

Учение о личности как подлинной реальности. – Воззрения В. Соловьева. – Принципиальный характер антагонизма личности и общества

Эти общие предварительные соображения об особенности человеческой природы, об особом месте, занимаемом человеком в мировом процессе, должны, по моему убеждению, служить необходимой предпосылкой анархистского мировоззрения.

Личность – его естественный центр. Беспредельность личности, ее самоопределение, ее право на неограниченное выявление своих индивидуальных особенностей – таково содержание анархистского идеала.

Но историческая личность немыслима вне общества. Человек на всех ступенях его исторического развития есть существо общественное. Уже из основного факта человеческой природы – акта рождения, вытекает с необходимостью момент сосуществования старших поколений с младшими для выращивания последних и для разнообразных форм симбиоза в целях взаимопомощи.

Мы не знаем изолированных людей, за исключением аскетов и робинзонов, но и те были продуктами общественности. «Даже уединенный отшельник, – хорошо сказал Виндельбанд, – в своей духовной жизни определен обществом, которое его создало, и вся жизнь Робинзона покоится на остатках цивилизации, из которой он был выброшен в свое одиночество. Абстрактный „естественный“ человек не существует; живет лишь исторический, общественный человек»[15]

.

Именно здесь – в общественных свойствах человеческой природы – коренится та основная антиномия, которая является предметом нашего рассуждения.

Что первее, что существеннее – личность или общество?

Чьи интересы в непримиримом антагонизме между ними могут или должны быть принесены в жертву? Чем мотивируется самый антагонизм и возможно ли его преодоление, вот – вопросы, которые нам надлежит решать.

Решению их, однако, должно еще предшествовать суждение об особенностях самой природы личности и общества.

Эти суждения могут быть весьма различны. В анархистском мировоззрении – только личности есть подлинная самоочевидная реальность[16].

Только она имеет самостоятельное нравственное бытие, не выводимое из порядка общественных взаимоотношений. Только личность может быть самостоятельным субъектом права, ибо право знает только личность. Коллектив как совокупность равноценных личностей может стать субъектом права не иначе, как через посредство личности. Самое значение и ценность союза может быть определяема только через значение и ценность образующих его членов.

Обратно, общество для личности не есть высшая цель, оно – необходимое условие, средство для всестороннего ее развития.

Правда, учение о личности как подлинной самоочевидной реальности и как единственной цели общения предполагает уже в самом общении – совокупность равно уважаемых целей. Общество есть ничто иное, как определенная форма взаимодействия отдельных личностей.

Но уважение свободы другого, признание его самостоятельной равноценной целью не должно обманывать нас в том смысле, чтобы мы и в той условной, переходящей обстановке, в том историческом взаимодействии целей, какое представляет из себя в известный исторический момент общественная форма, видели самостоятельную нравственную или правовую субстанцию, не подлежащую критике и требующую религиозного ее охранения.

Как бы ни было относительно высоко конкретное содержание определенной общественной формы, подобное убеждение обусловило бы решительную невозможность поступательного движения вперед.

В тех случаях, когда коснеющие формы взаимодействия подлинных целей (людей) приходят в столкновение с последними, им принадлежит решающее слово – как? в чем? В каких пределах допустимо посягнуть на твердыни, порожденные когда-то свободным человеческим духом, но постепенно под влиянием социально-психологической инерции, традиций, рутины и своекорыстных интересов, ставшие тормозом дальнейшему движению личности.

Так личность, как единственная подлинная реальность общественного процесса, свободно избирает и изменяет любые формы общения. У нее не может быть фетишей, как бы они ни назывались – народ, церковь, государство, класс, партия, парламент. Это – служебные абстракции, созданные волей и разумом личности. Им принадлежит временное частное значение. Они умрут, но человеку и творческим достижениям его суждено бессмертие.