Читаем Личностно-развивающее иноязычное образование в начальной школе полностью

Перейдем к анализу особенностей предмета «ИЯ» в современной начальной школе РФ в контексте начального языкового образования и в контексте предметной области «Филология». Мы будем оперировать такими понятиями, как «родной язык», «неродной язык», «иностранный язык», «изучение», «овладение», поэтому представляется правильным дать их трактовку, принятую в данной работе.

Существуют, как известно, различные определения понятия «родной язык», в зависимости от того, какой критерий положен в основу этого определения [М.В. Дьячков, 1993].

Вслед за Н.Д. Гальсковой [Н.Д. Гальскова, 1999] мы полагаем, что наиболее отражающим суть данного понятия является критерий происхождения. В соответствии с этим критерием, под родным языком понимается язык, на котором мать начинает общаться с ребенком с момента его рождения и который усваивается им в какой-то мере еще в материнской утробе. Как правило, ребенок, идущий в 1-й класс начальной школы, родным языком владеет свободно.

Понятие «Неродной язык» может быть представлено двумя вариантами: вторым (неродным) языком и иностранным языком. Основное различие между ними заключается в условиях их усвоения и использования [Н.Д. Гальскова, 1999]. Второй язык» – это язык, который после или наряду с родным (первым) языком служит средством повседневного общения. Второй язык усваивается обычно в естественных условиях его использования (например, башкирский язык для русскоязычного населения Башкортостана). В свою очередь, иностранный язык осваивается в искусственных условиях (вне языковой среды), как правило, в учебном процессе, и не употребляется наряду с родным языком в повседневном общении.

Очевидно, что границы между иностранным языком и вторым языком подвижны, поскольку при соответствующих условиях эти два языка могут переходить друг в друга. Например, английский для людей, изучающих его в России, будет иностранным языком. Для иммигрантов, овладевающих этим языком как средством повседневного общения в США, он станет вторым языком, который они будут использовать как средство общения и взаимодействия с новым социальным окружением.

Процесс обучения иностранного языка – процесс двусторонний. Он включает в себя учебную деятельность ученика, направленную на овладение ИЯ и обучающую деятельность учителя, суть которой заключается в управлении учебной деятельностью ученика. Н.Д. Гальскова справедливо отмечает, что между понятиями «изучение языка» и «овладение языком» есть определенные различия. «Овладение языком» (аcquisition) строится по законам овладения ребенком родным языком. Считается, что это процесс неосознанный и непреднамеренный, протекающий в ходе социализации личности ребенка и при этом усвоение языка не находится под непосредственным управлением. «Изучение языка» (learning) есть процесс осознанный, предполагающий, прежде всего, эксплицитно (внешне) выраженное использование правил и языковых средств (лексики, грамматики и др.).

Мы же исходим из того, что оппозиция «изучение языка – овладение языком» включает два взаимосвязанных и не противоречащих друг другу процесса:

1) изучать можно и родной язык, что и происходит, когда ребенок, свободно общаясь на нем, приходит в школу и начинает его изучать в рамках учебной дисциплины «родной язык»;

2) овладевать можно и иностранным языком, если речь идет об овладении иноязычной речевой деятельностью как новым способом общения и взаимодействия на иностранном языке и, особенно, если речь идет о становлении речевой способности младшего школьника.

Именно во втором смысле в данной работе и будет использоваться термин «овладение ИЯ» – и поддержку такой трактовки мы находим у А.А. Залевской и Л.С. Щербы.

Так, в частности А.А. Залевская [Залевская А.А., 1996. С. 7–8], специально изучавшая психолингвистические закономерности овладения вторым языком, пишет следующее: «В отношении ИЯ в отечественных публикациях принято говорить об овладении умениями и навыками и об изучении/ усвоении языковых явлений (знаний). В англоязычной научной литературе разграничиваются понятия acquisition и learning; первое из них относится к «схватыванию» Я1 или Я2 (первого или второго языка – З.Н.) в естественных ситуациях общения, а второе к сознательному изучения Я2/ ИЯ детьми и взрослыми в учебных ситуациях различных видов. Тем не менее, чаще всего эти термины употребляются как взаимозаменяемые независимо от того, имеются ли в виду осознаваемые или неосознаваемые процессы» (выделено нами – З.Н.). Для подтверждения этой точки зрения А.Залевская приводит работы Р. Эллиса [Ellis, 1987], Т. Одлин [Odlin, 1990], Ларсен-Фриман [Larsen-Frttman and Long, 1993], авторы которых используют:

– термины «овладение» и «изучение» как взаимозаменимые, не видя оснований для их разграничений;

– термин «овладение» для обозначения подсознательных или осознаваемых процессов, посредством которых осваивается любой (но не родной) язык в естественной или учебной ситуации;

Перейти на страницу:

Похожие книги

Китайские народные сказки
Китайские народные сказки

Однажды китайский философ Чжу Си спросил своего ученика: откуда пошел обычай называть года по двенадцати животным и что в книгах про то сказано? Ученик, однако, ответить не смог, хотя упоминания о системе летосчисления по животным в китайских источниках встречаются с начала нашей эры.Не знал ученик и легенды, которую рассказывали в народе. По легенде этой, записанной в приморской провинции Чжэцзян, счет годов по животным установил сам верховный владыка - Нефритовый государь. Он собрал в своем дворце зверей и выбрал двенадцать из них. Но жаркий спор разгорелся, лишь когда надо было расставить их по порядку. Всех обманула хитрая мышь, сумев доказать, что она самая большая среди зверей, даже больше вола. Сказкой «О том, как по животным счет годам вести стали» и открывается сборник.Как и легенда о животном цикле, другие сказки о животных, записанные у китайцев, построены на объяснении особенностей животных, происхождения их повадок или внешнего вида. В них рассказывается, почему враждуют собаки и кошки, почему краб сплющенный или отчего гуси не едят свинины.На смену такого рода сказкам, именуемым в науке этиологическими, приходят забавные истории о проделках зверей, хитрости и находчивости зверя малого перед зверем большим, который по сказочной логике непременно оказывается в дураках.Наибольшее место в сказочном репертуаре китайцев и соответственно в данном сборнике занимают волшебные сказки. Они распадаются на отдельные циклы: повествования о похищении невесты и о вызволении ее из иного мира, о женитьбе на чудесной жене и сказки о том, как обездоленный герой берет верх над злыми родичами.Очень распространены у китайцев сказки о чудесной жене. В сказке «Волшебная картина» герой женится на деве, сошедшей с картины, в другой сказке женой оказывается дева-пион, в третьей - Нефритовая фея - дух персикового дерева, в четвертой - девушка-лотос, в пятой - девица-карп. Древнейшая основа всех этих сказок - брак с тотемной женой. Женитьба на деве-тотеме мыслилась в глубочайшей древности как способ овладеть природными богатствами, которыми она якобы распоряжалась. Яснее всего эта древняя основа проглядывает в сказе «Жэньшэнь-оборотень», героиня которого - чудесная дева указывает любимому место, где растет целебный корень.Во всех сказках, записанных в наше время, тотемная дева превратилась в деву-оборотня. Произошло это, видимо, под влиянием очень распространенной в странах Дальнего Востока веры в оборотней: всякий старый предмет или долго проживший зверь может принять человеческий облик: забытый за шкафом веник через много лет может-де превратиться в веник-оборотень, зверь, проживший тысячу лет, становится белым, а проживший десять тысяч лет - черным, - оба обладают магической способностью к превращениям. Вера в животных-оборотней в народе была настолько живуча, что даже в энциклопедии ремесел и сельского хозяйства в XV веке с полной серьезностью говорилось о способах изгнания лисиц-оборотней: достаточно ударить оборотня куском старого, высохшего дерева, как он тотчас примет свой изначальный вид.Волшебные сказки китайцев, как и некоторых других дальневосточных народов, отличаются особой «приземленностью» сказочной фантастики. Действие в них никогда не происходит в некотором царстве - тридесятом государстве, все необычное, наоборот, случается, с героем рядом, в родных и знакомых сказочнику местах.Раздел бытовых сказок, среди которых есть и сатирические, открывается сказками «Волшебный чан» и «Красивая жена»; они построены по законам сказки сатирической, хотя главную роль пока еще играют волшебные предметы. В других сказках бытовые элементы вытеснили все волшебное. Среди них есть немало сюжетов, известных во всем мире. Где только не рассказывают сказку о глупце, который делает все невпопад! На похоронах он кричит: «Таскать вам не перетаскать», а на свадьбе - «Канун да ладан». Его китайский «собрат» («Глупый муж») поступает почти так же: набрасывается с руганью на похоронную процессию, а носильщикам расписного свадебного паланкина предлагает помочь гроб донести. Кончаются такие сказки всегда одинаково: в русской сказке дурак оказывается избитым, а в китайской - его поддевает на рога разъяренный бык. В китайских сатирических сказках читатель найдет еще один чрезвычайно популярный в разных литературах сюжет: спрятанный в сундуке любовник.В последний раздел книги вошли сказы мастеровых и искателей жэньшэня, а также старинные легенды. Сказы мастеровых - малоизвестная часть китайского фольклора. Многие из них связаны с именами обожествленных героев, научивших своему удивительному искусству других людей или пожертвовавших собой ради того, чтобы помочь мастеровым людям выполнить какую-либо трудную задачу.Завершают сборник три чрезвычайно распространенные в Китае легенды. Легенды, так же как и сказки различных жанров, являют нам своеобразие устного народного творчества китайцев и вместе с тем свидетельствуют, что китайский сказочный эпос не есть явление уникальное. Напротив, китайские сказки - национальный вариант общемирового сказочного творчества, развившегося на базе весьма сходных для большинства народов первобытных представлений и верований.Китайские сказки доносят до нас дыхание жизни китайского народа, рисуют его тяжелое прошлое и показывают, как богат и неисчерпаем старинный китайский фольклор.

Артём Дёмин , Борис Львович Рифтин , Илья Михайлович Франк , Китайские Народные Сказки , Сказки народов мира

Сказки народов мира / Средневековая классическая проза / Иностранные языки / Зарубежная старинная литература / Древние книги