Личный враг Бога

Людские ручейки стекались к главному входу со всех сторон и сливались в мощный, галдящий на разные голоса пестрый поток. Миновав тесную горловину ворот, поток распадался, и люди, минуту назад кричавшие на соседей, пихавшиеся, ругавшиеся со стражниками, цеплявшиеся друг за друга, замолкали, успокаивались и разбредались по тенистым улицам и просторным площадям Города.

Смешавшись с шумной толпой, Глеб и Коготь прошли по мосту, переброшенному через мелеющий, затянутый тиной ров, благополучно миновали сосредоточенных стражников. Влекомые потоком тел, товарищи проскочили под высокой аркой ворот и оказались на просторной площади.

В центре искрился радужными брызгами фонтан, сделанный в форме семиглавого дракона. Десяток широких улиц веером расходились от площади, и людская река разбивалась здесь на отдельные струи, лишалась своей мощной напористости и исчезала, следуя руслам улиц, растворяясь в ручейках переулков, теряясь среди пестрых скал многоэтажных домов.

Глеб задрал голову, разглядывая росписи на внутренней стороне крепостной стены. Фрески, уходящие к небу, изображали битвы титанических воинов, сплетающихся в схватке грифонов и гарпий, огнедышащих драконов и каменнокожих горгулий. От старости рисунки потемнели и местами обвалились, обнажив гигантские неровные глыбы, из которых в незапамятные времена была сложена вся крепость.

– Проходите, не задерживайтесь. – Возле них возник патруль королевских копейщиков. – Вы мешаете движению.

Начальник патруля в звании капитана кинул взгляд на копье к Глеба, внимательно осмотрел его самого, но ничего не сказал. Коготь скорчил ему рожу, магией превратив свое лицо в жуткий лик демона с загнутыми кабаньими клыками и львиной гривой.

– Магия запрещена в Городе. За применение небоевой магии виновного немедленно высылают из города, за боевые заклинания – тюремное заключение сроком до месяца с конфискацией, за заклинания, повлекшие смерть людей, – казнь, – холодно сказал ему капитан и махнул рукой. – Проходите!

Коготь стер с лица уродливую маску и пробурчал:

– У-у, какие мы серьезные! Пошутить нельзя…

– Пойдем, – Глеб зацепил его за плащ и потащил за собой. – Не хватало нам еще неприятностей.

– Да иду я, иду! – тщетно пытался отцепиться маг, но Глеб намотал полу плаща на руку и волок упирающегося Когтя, пока патруль не остался далеко позади.

Они шли темными безлюдными улочками, грязными переулками, ныряли в узкие проходы, быстрым шагом пересекали тесные дворы. Чем дальше они уходили, тем запущенней и мрачней становились места. Собачий лай всюду преследовал их. Коготь уже сдался и безропотно следовал за товарищем, не успевая даже толком посмотреть по сторонам. Да и смотреть-то особо было не на что. Кругом однообразные трущобы, дыры в заборах, немытые дети, злые псы… В конце концов Глеб остановился и сказал:

– Пришли.

– Куда ты меня притащил? – подозрительно спросил маг и огляделся. – Ни разу здесь не был.

В густой тени, отбрасываемой городской стеной, среди темных колонн тополей стояли мрачные каменные дома с узкими щелями амбразур вместо окон, плоскими глиняными крышами и тяжелыми, окованными железом дверьми.

– А здесь вообще мало кто был, – сказал Глеб. – Это старый квартал. Единственный район, где Город остался таким, каким он был в начале Мира.

– И зачем мы сюда приперлись?

– Здесь живут мои друзья.

– Живут? – удивился Коготь. – Здесь? А что, лучше местечка не нашлось?

– Помолчи, – сказал Глеб. Он огляделся по сторонам и легко стукнул в одну из массивных дверей. Прошла минута. За дверью кто-то долго возился, сопел, кряхтел, и наконец осторожный голос тихо спросил:

– Кто?

– Открывай, Иван. Это я.

Лязгнул отодвигаемый засов, и дверь чуть приоткрылась. В щели появился глаз, мельком глянул на Глеба, внимательно изучил мнущегося в ожидании Когтя, потом опять перекинулся на Глеба, и голос из-за двери осведомился:

– Привет, земляк. Давно тебя не было видно. А это кто с тобой?

– Это Огненный Коготь. Он спас мне жизнь. Может, хватит играть в конспираторов? Открывай!

– Конспираторов… – недовольно загудел голос, – играть…

Звякнула снимаемая цепочка, и из темноты дома появился полуобнаженный загорелый здоровяк с окладистой/черной как смоль бородой, с большим носом, похожим на картофелину, и с забавно оттопыренными ушами. На широких плечах его болталась нелепая ватная одежа, его голые волосатые ноги тонули до колен в громоздких сапогах из войлока, а в руках он держал суковатую дубину.

Коготь чуть было не рассмеялся, увидев эту комичную фигуру, но вовремя подавил смешок. Зато Глеб не стал скрывать своих эмоций– Он удивленно, с ног до головы оглядел возвышающегося над ним гиганта и расхохотался:

– В валенках! В фуфайке! Да где ты их откопал? – давясь смехом, спросил он.

– Да чего ты, Глеб? – буркнул смущенный гигант. – Патриотизм…

– Патриотизм! – захлебнулся хохотом Глеб. – Ну, Ваня, ты даешь! А! Патриотизм! А треух у тебя есть?

– Да ну тебя! Заходи. – Гигант посторонился, пропуская гостей, выглянул на улицу, внимательно осмотрел густые вечерние тени, отбрасываемые домами и деревьями, и захлопнул дверь.