Liebe deinen feind (Возлюби врага своего)(СИ)

Крамер удалился к полковнику и я, прибрав его гамак, сам завалился в постель, мечтая о скором наступлении долгожданного тепла. Постепенно глаза мои закрылись и я, уснув, вдруг увидел цветной сон. В то время, истосковавшись по теплым дням, мне, как и моим товарищам по эскадрону, почему-то постоянно снилось лето. Не все доживут до теплых дней, и не все смогут вдохнуть запах свежей травы и летнего леса. Сколько я проспал тогда, я не помню, помню только, что сквозь сон, я услышал, как в подвал вошел обер-лейтенант. Вновь засвистел его свисток, и мы повскакивали со своих постелей.

Мартин

Крамер в полном молчании подошел к печи и присел на стул. Он закурил и, глядя в огонь, не поднимая головы, сказал:

— Солдаты! От Велижа до Усвят русские пробили проход и сдерживают его своими крупными силами. У них это называется «Витебский коридор», по которому из наших тылов выходят окруженные части и всякие разрозненные боевые подразделения. Приказом полковника Зинцингера нам необходимо сегодня ночью выйти в направлении деревни Беляево и там встретить десятую бригаду генерала Бюлова, которая должна прикрыть калитку в этот чертов коридор. На рубеже до деревни Секачи, Миловиды, Нивы русские сдерживают проход наших «грибников» 205 пехотной дивизии, поэтому нам придется скрытно пересекать передовую русских. Выходим ночью, движение осуществляется согласно боевому порядку. Малыш Кристиан, от меня ни на шаг, я не хочу, чтобы твоя мать фрау Кристина, проклинала меня за то, что тебе русские оторвут голову.

— Есть! — ответил я, предчувствуя, что наша очередная вылазка на этот раз будет намного опасней, чем та, когда мы ловили русского майора.

В тот день я еще не подозревал, что наш разведэскадрон в районе деревни Секачи нарвется на разведку русских, и мы потеряем из своей команды шесть человек. «Иваны», используя свое преимущество в обороне, просто расстреляют некоторых из нас из пулеметов, на льду Двины.

Крамер, отозвал меня в сторону и предложил пройтись, чтобы поговорить. Я давно заметил, что он, несмотря на офицерское звание, как-то более внимателен ко мне. Вероятно, это было связано с тем, что из всего нашего подразделения я был самым молодым.

Наша 900 учебная мотострелковая бригада в июне 1941 года была сформирована под Берлином в городе Дебериц, и в своей массе состояла из солдат, вышедших из инструкторских образцово — показательных стрелковых батальонов, которые были значительнее старше меня. Я же был переведен в разведку из 257 пехотного полка перед самой переброской третьего батальона в деревню Кресты в помощь гарнизону.

— Сегодня, Кристиан, нам предстоит пройтись по русским тылам. Нам на помощь спешит 10 стрелковая бригада полковника Бюлова. Ей поручено 19 февраля прорвать кольцо и войти в город. Нам предстоит произвести разведку и обозначить места сосредоточения русских, так как бригада еще находится в Сураже. Выступит она только после нашего донесения о проведенной разведке. Ты можешь остаться здесь в гарнизоне, — сказал обер-лейтенант Крамер.

— Нет, господин обер-лейтенант, я пойду с группой. Я хочу быть на острие меча и не имею права оставаться здесь. Я не для того переводился в разведку, чтобы отсиживаться по подвалам, словно канцелярская крыса.

— Ты, Кристиан, очень молод и многого не понимаешь! Я думаю, что придет тот час, когда ты будешь по-другому смотреть глазами на этот дешевый мир. Рано или поздно война закончится без твоего участия, несмотря на то, будешь ли ты лезть в драку или сидеть в подвале и ждать там её конец. Я просто хочу, чтобы ты сохранил свою жизнь. Я верю в твой разум и мне хочется, чтобы ты просто выжил в этом дерьмовом мире, а потом поведал об этих событиях.

Я тогда был довольно наивен и не подозревал, что обер-лейтенант Крамер, зная особенности русского характера, уже был разочарован идеей фюрера. Он точно знал, что эта война, развязанная Гитлером, будет закончена полнейшей капитуляцией и крахом всей Великой Германии. Я тогда чувствовал, что он хотел, очень хотел рассказать мне, что его волновало в то время, но я, к своему сожалению был молод и многого не понимал. Да и сам Крамер побаивался, что в гестапо узнают о его вольном мышлении.

Как сейчас помню, вечером мы в составе разведэскадрона в количестве двух взводов направились в сторону деревни Беляево, чтобы на месте установить места сосредоточения «Иванов». Сквозь февральскую метель разведчики скрытно вышли на окраину города и спустились к реке, по пояс утопая в снегу. Снег предательски скрипел под ногами наших парней.

В то время большевики стояли узкой полосой от деревни Разуваевка до Секачей, с обеих сторон прикрывая Велиж от прорыва блокады гарнизона. С западной стороны города большевики не старались наступать, так как им только-только хватало сил, чтобы просто сдерживать натиск десятой стрелковой бригады и третьей авиа-полевой дивизии генерала Пистериуса.